Читать онлайн «Луны волшебное сияние». Страница 40

Три другие стороны площади занимали магазины, скрывавшиеся под великолепными арками, над которыми возвышались здания эпохи Ренессанса, выглядевшие слишком величественными для размещавшихся в них контор и лавочек.

Джейн немало времени провела в соборе и, восхищаясь настенной мозаикой и внутренними аркадами, отделанными редкими породами мрамора, долго стояла у главного алтаря, основной достопримечательности, с ручной отделкой серебром и золотом. С трудом верилось, что такое могли создать человеческие руки, настолько изысканной была композиция и тщательной — работа.

Выйдя снова на свет, Джейн постояла с минуту, беспомощно моргая, подождала, пока глаза привыкнут к яркому солнцу, и тут волосы всколыхнул порыв ветра, созданный тысячью крыльев. Голуби! Знаменитые голуби площади Сан-Марко ворковали, клевали хлебные крошки точно так же, как и на Трафальгарской площади, а беспрестанное хлопанье крыльев напоминало ропот листвы. Никогда еще Джейн не приходилось видеть столько голубей сразу — тысячи, сотни тысяч, воркуя, вились вокруг, летали над головой, садились у самых ног и вновь возвращались на высокие арки, которые считали домом.

Снова заглянув в путеводитель, она направилась во Дворец Дожей, но уже так устала и была оглушена количеством впечатлений, что почти не реагировала на новые бесчисленные арки, тенистые лоджии и бесконечный ряд скульптур. Нет, осмотреть Венецию за несколько часов просто немыслимо! Даже за несколько месяцев можно получить лишь слабое представление о ее сокровищах.

Чувствуя, что ее моральным силам наступил предел, Джейн вернулась на площадь Сан-Марко, села за столик и, потягивая черный кофе, принялась рассматривать прогуливающийся мимо народ. Среди огромного количества туристов, в основном американцев, итальянцев обнаружить было трудно, но можно — по тому равнодушному виду, с которым они проходили мимо роскошных магазинов, ни разу не взглянув ни на собор, ни на высокую, кирпичную кампаниллу [19], стоящую перед ним.

С верхушки этой кампаниллы, должно быть, открывался изумительный вид на город, и, допив кофе, Джейн направилась к ней, заплатила положенные десять лир и на лифте вознеслась на самый верх.

Долго стояла, глядя сверху на дома и дворцы, завороженная зрелищем, и совершенно забыв, что часы вот-вот должны бить. В воздухе послышалось хрипение, шипение, а потом раздался громовой удар, потрясший барабанные перепонки, голову, все тело и заставивший вибрировать даже душу. Со стоном она заткнула уши, напрягаясь всем телом всякий раз, когда исполинские колокола над головой били снова и снова

Неожиданно сильные руки схватили ее за талию, прислонили к чему-то широкому и надежному и держали так, пока не затих последний звук. Только потом она обернулась и взглянула прямо в смуглое, бесконечно любимое лицо Стефена.

— Неужели тебя никто не предупредил о колоколах? — удивился он.

Джейн покачала головой, не в силах вымолвить ни слова, и, взяв ее за локоть, Стефен подошел к лифту и нажал кнопку.

— Довольно-таки необычное ощущение — услыхать колокола с такого близкого расстояния. Особенно без предупреждения…

— Да, я уж думала, вот-вот потеряю сознание, — призналась Джейн. — Глупо, конечно, но…

— Некоторые очень чувствительны к шуму. Меня лично шум нисколько не беспокоит, ну, если не считать, конечно, звука ножа о стекло или по тарелке!

Двери лифта открылись и впустили их.

— Вот уж кого я меньше всего ожидала здесь увидеть, — пробормотала Джейн. — Разве ты не видел этой кампаниллы прежде?

— Видел. И не однажды. Но все равно всякий раз, приезжая в Венецию, не могу удержаться и не посмотреть на город сверху.

— Он прекрасен, правда?

— Да. Я люблю Венецию больше Рима.

Лифт остановился, они спустились по лестнице на площадь. Стефен явно колебался, и Джейн понимала, что должна взять на себя инициативу, — уйти сама, но страшилась даже этой мысли.

— Странно, почему Колин не пошел с тобой на кампаниллу? — удивился Стефен.

— А зачем ему?

— Я бы никогда не отпустил тебя одну!

— Но я здесь действительно одна. Колин в Лидо.

Джейн повернулась и медленно пошла через площадь, высоко подняв голову, часто моргая, чтобы удержать слезы, туманившие взгляд.

— Джейн, подожди!

Боясь, что ослышалась, она продолжала идти и остановилась, только когда Стефен оказался прямо перед нею.

— Пойдем, выпьем кофе, — предложил Стефен. — По-моему, тебе нужна чашечка хорошего крепкого кофе.

И повел ее к столику. Официант подошел тут же. Стефен заказал кофе и, откинувшись на спинку стула, молча, смотрел на Джейн. Детское ощущение счастья… Душа запела, умолкла и запела вновь… Стефен снова рядом. Так зачем задаваться какими-то вопросами? Почему просто не принять с радостью то, что есть?!.. Вот только есть ли оно? Сейчас он здесь, милый и внимательный, а через минуту может подняться и опять уйти с холодным видом. Нет, выдержать такое во второй раз ей не под силу. Рискуя получить отпор, надо все-таки попробовать откровенно поговорить с ним.

— По-моему, у тебя появилась привычка обязательно объединять меня с каким-нибудь мужчиной, тебе не кажется? — Она изо всех сил старалась говорить спокойно. — Сперва с Рупертом, теперь с Колином.

— Ну, понять меня не трудно. Ты ведь хороша собой. А знаешь, как иногда можно все неверно истолковать.

— Не понимаю, как можно неверно истолковать то, что мы с Рупертом посидели за столиком в баре.

Тон ее стал решительным.

— А Колин? Как следует понимать тайную помолвку?

— Тайную помолвку? Не понимаю, о чем ты?

— Прошу прощения, если мне не положено было об этом знать, но тогда не следовало делиться с Рупертом.

— О Господи! — воскликнула Джейн. — Неужто ты поверил его словам? Да я все придумала! Он вознамерился одаривать меня своим ежеминутным вниманием до конца круиза, вот и пришлось на ходу изобрести, будто мы с Калином влюблены. Если б ты так явно не демонстрировал свою неприязнь ко мне, то вполне мог бы фигурировать вместо Колина!

Стефен ничего не сказал, а она принялась усердно размешивать в чашке давно растворившийся сахар. Маленький оркестрик наигрывал романтические вальсы Штрауса, а над головой летали голуби, темными пятнами мелькая в ярко-голубом небе.

Парочка опустилась прямо у их ног; голубь, нежно воркуя, выпячивая грудь, обхаживал голубку, потряхивая крыльями, старался привлечь ее внимание. Но усилия его пропали даром: голубка, занятая собой, порхнула в сторону. Потоптавшись на месте, голубь перелетел к другой голубке и снова начал свой танец.