Читать онлайн «Мои воспоминания». Страница 30

При осмотре выставки приятели Джевецкого и привели Константина к стенду Джевецкого, который умело показал свои изобретения и, кроме того, представил великолепно исполненные чертежи нового своего изобретения автоматического прокладчика, который, будучи присоединен к компасу и лагу, чертит на карте путь корабля. Генерал-адмирал Константин заинтересовался проектом: «Приезжай в Петербург, я тебя назначаю совещательным членом Технического комитета с окладом 500 рублей в месяц, составь смету, необходимая сумма будет тебе ассигнована — осуществляй свое изобретение».

В тот же день дядюшке пришлось выложить 20 000 гульденов.

Переехал Джевецкий в Петербург, обратился к знаменитому Брауэру, механику Пулковской обсерватории, имевшему в то время и свою мастерскую на Васильевском острове близ Горного института. Брауэр и начал осуществлять прибор Джевецкого, забывая о том, что это прибор не астрономический, а навигационный, и что здесь астрономическая точность излишня.

Надо помнить, что в то время не существовало даже простого электродвигателя, для движения служил мощный часовой механизм, компас же и лаг служили как бы регуляторами, действуя через «следящие системы», поворачивая на требуемый курс «карточный стол» диаметром в 8 футов (2,40 м) и перемещая по нему карту пропорционально ходу корабля. Прибор получился весьма громоздкий и сложный. Испытания его на лодке «Отлив» не были удачны из-за погрешностей лага и должны были быть продолжены после того, как прибор будет возвращен с Филадельфийской выставки.

Но тут весною 1877 г. возникла турецкая война. Джевецкий поступил волонтером во флот, был зачислен на пароход «Веста», которым командовал капитан 2-го ранга Н. М. Баранов, участвовал в бою «Весты» 11 июля (ст. ст.) 1877 г. с турецким броненосцем. В этом бою «Веста» потеряла половину своего личного состава убитыми и ранеными, бой этот был приравнен к бою «Меркурия». Джевецкий как рядовой был награжден солдатским георгиевским крестом, который он и носил на своем штатском сюртуке в исключительно торжественных случаях.

После боя «Весты» Джевецкий занялся постройкой своей малой подводной лодки, о которой упомянуто выше. По непростительной небрежности вахтенного начальника яхты «Эреклик» с Джевецким приключился инцидент, едва не стоивший ему жизни.

Маневрируя по одесской гавани, Джевецкий решил пронырнуть под «Эрекликом». Пристал к трапу, вышел на палубу, спросил у вахтенного начальника, сколько воды под килем, получил ответ, что более 10 футов, а так как наибольшая высота его лодки была 6 футов, то он решил, что под килем яхты он свободно может пройти.

Отошел от борта, занял место на траверзе яхты, опустил свой перископик элементарно простого устройства и пошел, работая ногами. Подошел под «Эреклик» и застрял — воды под килем не оказалось и пяти футов. Голова сидящего в лодке была в обыкновенном стеклянном колпаке, причем предохранением служил простой крест из 6-миллиметровой железной проволоки. Перед этим колпаком в расстоянии меньше двух футов виднелся фальшкиль «Эреклика». Джевецкий дал задний ход, сообщив передвижным грузом наибольший возможный дифферент на нос, продвинулся фута на два и опять застрял — рымы (кольца), служащие для подъема лодки из воды, задевали за фальшкиль и не пускали лодку назад.

Положение было крайне опасное, запас воздуха был на 20 минут. Джевецкий потом рассказал, что он перестал работать ногами и, чтобы себя подбодрить и собраться с мыслями, громко сказал: «Voyons, ne perdons pas la tête!» (ну, не терять головы!) и решил непрерывно работать на задний ход.

На его счастье прошел мимо буксирный пароход, развел волну. «Эреклик» несколько качнуло, и подводная лодка вынырнула из-под киля.

Он пристал к трапу, вышел на палубу и пошел к командиру яхты. Командир тотчас же вышел наверх и приказал бросить лот. Оказалось, что под килем не 10 футов, а меньше 5.

Командир стал извиняться, а затем с яростью стал орать на вахтенного начальника и отпускать в «третьем лице» такие комплименты, которых Джевецкий не слыхивал.

Лодкой Джевецкого заинтересовалось не Морское, а Военно-инженерное ведомство как средством обороны приморских крепостей. Джевецкому было предложено привезти свою лодку в Петербург и показать ее Инженерному ведомству.

Лодка была одобрена, размеры ее несколько увеличены, так, чтобы в ней, кроме командира, помещалось еще два человека в качестве движущей силы. О такой лодке и шла речь в заметке о П. А. Титове.

1 марта 1881 г. Александр II был убит, воцарился Александр III. Ему было доложено о лодке Джевецкого. Он пожелал ее видеть, было приказано привезти лодку в Гатчину и спустить в отличающееся прозрачностью воды Серебряное озеро, и назначен день показа лодки царю. Джевецкий несколько дней бороздил по озеру, изучая царскую пристань и как к ней ловчее пристать. Зная, что Александр III неразлучен с царицей Марией Федоровной, Джевецкий заказал букет самых великолепных орхидей — любимых цветов царицы. Настал день испытаний. Царь и царица сели в шлюпку, на которой и вышли на середину озера, а Джевецкий, пользуясь прозрачностью воды, маневрировал около этой шлюпки, иногда проходя под нею.

Наконец шлюпка подошла к пристани, царь и царица вышли и остались на пристани. Джевецкий с ловкостью пристал, открыл горловину, вышел на пристань, преклонил колено и подал царице великолепный букет орхидей, сказав: «C'est le tribut de Neptune á Votre Majesté» (это дань Нептуна вашему величеству).

Царица пришла в восторг, рассыпалась в комплиментах; царь остался очень доволен, благодарил Джевецкого и приказал дежурному генерал-адъютанту рассказать об этих опытах военному министру П. С. Вановскому, чтобы он озаботился возможно спешной постройкой 50 лодок, с уплатой Джевецкому 100 000 руб.[24]

Меньше чем через год лодки были построены и приняты Инженерным ведомством.

Джевецкий, получив сто тысяч, уехал в Италию, стал скупать царские двери и разные напрестолия, т. е. лицевые доски престолов в старинных церквах, разного рода старинную посуду и безделушки, которыми он с таким вкусом отделал свою квартиру, что К. Е. Маковский не раз удивлялся его искусству.

Кажется, летом 1886 г. Джевецкий поехал в Туркестан, чтобы отвезти диплом почетного члена Технического общества и приветствовать генерала Анненкова с совершенным им «техническим подвигом» — постройкой Закаспийской железной дороги от Красноводска до Самарканда с громадным мостом через Аму-Дарью в Чарджуе.

На следующее лето он поехал в Египет, поднялся по Нилу до Асуана, купил голову от мумии какой-то красавицы-египтянки, жившей 4500 лет назад, имел по этому поводу бесконечные хлопоты с одесской таможней, не знавшей, под какую статью тарифа «сию часть мертвого тела» подвести, а затем с одесской полицией, требовавшей разъяснений, откуда он «сию мертвую голову» получил и не кроется ли тут убийства.