Читать онлайн «Судьбы моды». Страница 46

Мэри Квант объявляет годом изобретения мини 1965-й. Курреж уверяет, что это случилось в 1961-м, а в Общесоюзном доме моделей в Москве мини продемонстрировали в 1967 году.

1960-е годы в Лондоне были временем музыки «Битлз» и «Роллинг Стоунз», которые свели с ума все поколение. Успех британской моды распространяло и телевидение: в эпоху «холодной войны» был выпущен великолепный сериал «Мстители» с Дианой Ригг в главной роли — очаровательной рекламой лондонской моды. Эти годы подарили миру и английскую манекенщицу — топ-модель 1960-х годов Твигги. Длинноногая, нескладная девочка нового, молодежного типа, пришла на смену дамистым моделям прошлого. Успех Твигги был такой, что даже в Москве ей подражали: «русской Твигги» называли известную манекенщицу той поры Галю Миловскую.

И, наконец, последним из великих подарков того десятилетия были английские хиппи. Они привили не только любовь к длинным волосам, драным джинсам и безалаберному стилю жизни, но и уникальную ретро-моду на ампирные платья, бабушкины кружева и бусы, без которых Лондон 1969 года представить себе нельзя.

А Мэри Квант оказалась очень хваткой коммерсанткой. В 1966 году ныне здравствующая королева Елизавета пожаловала дизайнера орденом Британской империи. В 1967 году Квант заявила: «Хороший вкус — это смерть, а вот вульгарность — это сама жизнь!» Мэри открыла двадцать бутиков в Японии, ввела вновь в моду брюки-клеш, изобретенные ранее Эльзой Скиапарелли, но в Англии она ушла в тень — ее затмили дизайнеры нового поколения Зандра Роудз и Вивьен Вествуд. Одно время Квант прославилась своими канцелярскими товарами, которые я лично с радостью покупал на распродаже в ее любимом Челси еще в 1985 году. Но это не делает ее менее занятной страничкой в истории британской моды и стиля.

Век на исходе. Его заключительные годы напоминают одновременно элегическое прощание с сотворенным гением XX века современным идеалом красоты и конвульсии рождения нового стиля. Стиля следующего века. Ничем, совсем ничем не похожего на предыдущий. Сто лет моды, прожитые последними четырьмя поколениями, создали самое главное в эстетической стилистике XX века — Новую Женщину. Ее появление на свет было результатом исторических дебатов и беспокойной борьбы за равноправие и эмансипацию. Стиль уходящего века сделал все возможное для того, чтобы уравнять женщину с мужчиной. С ожесточением отвергла красавица нового времени все атрибуты женщины-предмета, объекта мужского тщеславия и, отчасти, вожделения.

Девятнадцатый век — время кринолинов, турнюров, тугих корсетов и длинных шлейфов — был не только отражением викторианских вкусов, но и зеркалом социальных нравов той поры. Женщина-мать, женщина-хозяйка, создание, всецело экономически зависящее от своего супруга, лишенное права избирательного голоса, она была во многом хоть и прекрасной, но второстепенной половиной человеческого общества. Лишь борьба суфражисток за равноправие в социальной системе и великие реформы Императора парижской моды начала XX века Поля Пуаре, освободившего дам от корсета, подготовили внешнюю и внутреннюю почву для женской эмансипации, ставшей лейтмотивом жизненного кредо европейских и американских женщин в первую четверть XX столетия.

Война, как известно, всегда является переломным моментом в истории женской моды и всякого стиля. Первая мировая война послужила начальным и самым значительным толчком в создании нового стиля, дошедшего и до нашего времени. Именно в те труднейшие годы прекрасный пол начал совмещать профессиональную службу в госпиталях, армии, на производстве с семьей, заменяя подчас ушедших на фронт мужей, отцов и братьев. Именно в горниле 1914–1918 годов был выплавлен стиль новейшей эпохи: короткие практичные стрижки, замена корсета удобным комфортабельным бельем и практицизм повседневной одежды, позволившей женщине появляться в одном и том же платье и в пир, и в мир, и в добрые люди.

Последовавшая за войной грохочущая эпоха джаза и чарльстона, экономически успешные двадцатые годы позволили дамам открыть свои ноги и навсегда расстаться в повседневной жизни с длинным и сковывающим движения платьем. Тогда же женщины и достигли полной эмансипации, вступив в трудовую жизнь рядом с мужчиной. Гениальная Габриель Шанель и провидец Жан Пату подарили женщинам трикотаж и джерси, которые стали солиднейшей базой нового стиля. Занятость и суматоха каждодневной жизни обусловили появление в двадцатые годы первого компактного грима — макияжа, который можно было носить в сумочке на работу, сохранившегося в своей идее и до настоящего времени. Короткие стрижки «а-ля гарсон» были проще в уходе, чем сложные шиньоны из длинных волос эпохи модерн, и позволили женщинам жить более динамичной и деятельной жизнью. Загар, вошедший в моду в те годы, стал нормой в идеале красоты, и здоровое, ухоженное, спортивное и подтянутое тело уже тогда было прообразом новой эстетики.

Кризисные 30-е годы наградили женщин брюками клеш, химической завивкой-перманентом, красным лаком на ногтях и жакетами, скопированными из мужского гардероба. Идеал красоты Греты Гарбо и отчасти Марлен Дитрих помогли открыть лицо женщины, придать ему непередаваемый шарм и глубокую индивидуальность. Тогда же мир моды впервые обратил свои пресыщенные и постоянно жаждущие новизны взоры на славянскую красоту: девушку со светлыми волосами, высокими скулами и чуть раскосыми глазами.

Эмигрантки из России, облагородившие новую в то время профессию манекенщицы и фотомодели, ввели в предвоенные годы стиль свежей оригинальной красоты лица. Страницы ведущих журналов запестрели портретами русских красавиц: княжны Натали Палей, графини Лизы Граббе, княгини Надежды Щербатовой, леди Ии Абди и несравненной Людмилы Федосеевой, внесшей, вероятно, самый значительный вклад в новый образ Женщины.

Тревоги и страдания, упавшие на хрупкие женские плечи во время Второй мировой войны, еще больше укрепили новое сознание. Сознание необходимости жить, вдохновлять и всегда нравиться. Война оставила в гардеробе женщин подкладные плечи, структурную, отчасти мужественную одежду, обувь на платформе, при этом создав и новый типичный макияж, состоявший из обольстительно алых губ, высоко поднятых бровей и густых ресниц. Женственные реформы Кристиана Диора, создавшего в 1947 году «нью-лук», вернули дамам аромат романтической ностальгии и желание нравиться мужчинам в мирное время. Новые, эластичные корсеты стянули их талии, туфли на шпильках приподняли их фигуры, а ноги, обтянутые нейлоновыми чулками со швом, маняще дразнили сильный пол. Образы Софи Лорен, Джины Лоллобриджиды, Авы Гарднер, Лиз Тейлор и Одри Хепберн создали новый «гламур» — стиль непревзойденного шика и элегантности, ставший вехой в нашей культуре.