Читать онлайн «Шекспир. Биография». Страница 8

Верность какой-либо Церкви сталкивалась с противоречиями. Человек мог быть католиком, но посещал реформистские службы ради приличия или во избежание наказания, мог быть членом новой общины и при этом любить ритуалы и праздники старой Церкви. Мог колебаться, доискиваясь истины. И мог вообще ни во что не верить.

Сведения о Джоне Шекспире столь же противоречивы. Он крестил своего сына по обряду англиканской церкви, и службу отправлял протестантский священник Бречгирдл. Но возможно, что Джон Шекспир прятал под стропилами крыши своего дома на Хенли-стрит свое истинное «духовное завещание». Многие из исследователей сомневаются в подлинности этого документа, полагая, что это подделка, но происхождение его кажется достаточно убедительным. Доказано, что это типичный римско-католический текст, распространявшийся Эдмундом Кэмпионом, который путешествовал по графству Уорик в 1581 году и останавливался всего в нескольких милях от Стратфорда-на-Эйвоне. Сам Кэмпион был иезуитом, прибывшим из Рима в Англию с секретной и в конечном счете роковой миссией: поддержать веру в католиках и обратить колеблющихся. Миссионеров-иезуитов в Англии не приветствовали, особенно после того, как папа в 1570 году отлучил от Церкви Елизавету, и Кэмпиона в конце концов арестовали, судили и приговорили к смерти.

В духовном завещании, найденном на Хенли-стрит, говорилось о принадлежности Джона Шекспира «Католической, Римской и Апостольской Церкви» и содержались мольбы к Деве Марии и «моему ангелу-хранителю», а также обращение о помощи к «святой жертве за всех». Трудно было бы найти документ более ортодоксального и набожного содержания. Он представляет собой готовый текст с пустыми местами, оставленными для уточнения подробностей. Здесь появляется значок, изображающий подпись Джона Шекспира, наряду с сообщением, что его небесной покровительницей была святая Уинифред. Гробница этой святой находилась в Холиуэлле, графство Флинтшир, месте паломничества богатых католических семей Уорикшира. Если бумага поддельная, то только очень хорошо осведомленный фальсификатор мог знать подробности о местной святой. Эта фраза в тексте породила еще больше сомнений. Если Джон Шекспир не умел писать, кто же добавил запись об Уинифред? Был ли это кто- нибудь из членов семьи, в 1581 году умевший писать и читать? Есть один ключ к разгадке. В этом католическом завещании есть слова об опасности быть «срезанным в цвету грехов».

В «Гамлете» призрак, помня католическую доктрину о чистилище, сокрушается: «Я скошен был в цвету моих грехов, / Врасплох, непричащен и непомазан»[28]. Тот, чьей рукой написан текст, остается тем не менее предметом для изучения. Но если верить, что Джон Шекспир, подписав завещание, спрятал его на чердаке своего дома, приходится предположить, что он был или стал тайно практикующим католиком. В пользу этого говорят и другие факты. В роду Шекспиров встречаются набожные предки, среди них леди Изабелла и леди Джейн из женского монастыря в Уороксолле.

Жена Джона Мэри Арден тоже происходила из старинной католической семьи. Несколько раз его самого включали в список инакомыслящих «за то, что не посещал ежемесячно церкви, как предписано законом Ее Величества». В таком случае он мог передать право на собственность другим членам семейства во избежание возможной конфискации.

С другой стороны, Джон мог присягнуть верховной власти, чтобы иметь возможность занимать какие-то должности в Стратфорде; он также был среди тех, кто распорядился побелить стены в часовне и тем самым уничтожить религиозные картины, и мог наблюдать, как убирали церковные хоры или распятия. Но он был человеком честолюбивым, одним из многих чиновников шестнадцатого века, постоянно соизмерявших карьеру с убеждениями. Таким образом, он мог исполнять административные обязанности, не открывая своих религиозных убеждений.

К 1552 году Джон Шекспир значится в записях как владелец дома на Хенли-стрит; к двадцати трем годам он заканчивает обучение в качестве подмастерья и открывает собственное дело. В 1556-м он приобрел соседний с ним дом на Хенли-стрит, который с тех пор стал известен как «шерстяная лавка» («woolshop»). Из этих двух объединенных между собой зданий составился один удобный и просторный дом, существующий до сих пор. В том же году Джон прикупил участок с садом по соседству на Гринхилл-стрит. Его владения расширялись.

Весной или летом следующего года он женился на Мэри Арден, дочери землевладельца, у которого издавна арендовал жилье его отец. В том же 1556-м началось его постепенное восхождение по стратфордской должностной лестнице, когда он был назначен одним из двух «дегустаторов». «Дегустаторами» назывались назначенные городской властью чиновники, призванные удостоверять качество поставляемых в их район хлеба и эля. Он продвигался вперед во всех делах, одновременно строя семью, дело и карьеру.

Его трижды штрафовали за неявку на заседания стратфордского суда, но это не помешало назначить его в 1558 году одним из четырех констеблей. Он должен был по ночам обходить дозором город, наводить порядок на улицах и разоружать драчунов. Это не было синекурой, и можно предположить, что Джон Шекспир в свои 29 лет пользовался уважением среди соседей. Круг его обязанностей расширялся: в следующем году ему доверили налагать взыскания. В скором времени Джону выпала еще большая честь: его выбрали членом городского совета Стратфорда; теперь он ежемесячно посещал собрания и получил разрешение бесплатно обучать сыновей в Новой королевской школе, хотя до рождения первенца оставалось еще шесть лет.

В 1561 году Джон был избран казначеем, ответственным за собственность и доходы городской власти. Он занимал эту должность четыре года; под его наблюдением к верхнему этажу ратуши было пристроено помещение для школы, в которой будет потом обучаться его сын.

Он стал одним из четырнадцати олдерменов в 1565 году, через год после рождения сына. С этого времени к нему обращаются «господин Шекспир». В праздники он был обязан надевать черную мантию, отороченную мехом; как олдермен, он носил также кольцо с агатом, хорошо знакомое его юному сыну. В «Ромео и Джульетте» автор упоминает «камень агат на указательном пальце олдермена»[29]. В 1568 году Джон Шекспир достиг вершины своих стремлений — его выбрали бейлифом, или мэром, Стратфорда. Он сменил черную мантию на алую. Его торжественно ввели в ратушу, неся впереди символ власти — жезл бейлифа. В церкви Святой Троицы он вместе с семьей, членом которой уже был четырехлетний Уильям Шекспир, сидел в первом ряду. Вдобавок он исполнял должность мирового судьи. Когда в 1571 году срок его пребывания в должности мэра вышел, Джона назначили старшим олдерменом и заместителем его преемника на посту главы города; он, несомненно, продолжал пользоваться большим уважением. Отдельные дошедшие до нас записи дел городского совета, например отзывы коллег, рисуют его человеком здравомыслящим, сдержанным и умеренным. Какие-то из этих свойств перейдут после и к его сыну. Как многие «сделавшие сами себя» люди, он, возможно, был чересчур уверен в собственных возможностях. Это тоже стало фамильной чертой.