Читать онлайн «Полководцы гражданской войны». Страница 53

Но и не в таких переделках побывал на фронтах Епифан Иович.

— Стой! — закричал он. — Слушай мою команду: полтавцы и старонижнестеблиевцы, вперед!

Это были две самые организованные роты. Во главе их Ковтюх бросился на станицу и достиг околицы. В наступившей темноте стали подтягиваться и другие части отряда. Утром провели решительный штурм и заняли станицу. Около 100 мятежников было убито и ранено, 1 100 сдалось, выдав офицеров. Потери отряда составили около 40 человек.

После боя Ковтюха выбрали помощником командира по строевой части.

— Доверие ценю, но соглашусь, если наведем порядок, — сказал Епифан Иович. — Пусть будет правильная организация, настоящий воинский вид, военная дисциплина.

Здесь же отряд переименовали в 1-й Северо-Кубанский полк, который разделили на батальоны и роты. Но до настоящей дисциплины было еще очень и очень далеко. Многим казалось, что она пережиток царского времени. Убедить заблуждающихся могла только сама жизнь.

В начале мая положение на Кубани ухудшилось. Продолжая нагло нарушать условия Брестского мира, немцы перебросили из Керчи на Таманский полуостров 58-й Берлинский полк, заняли ряд станиц и подошли к Темрюку. Снова начались контрреволюционные мятежи.

Вместе с другими частями полк выступил против нового противника. Решительный бой произошел 14 мая у станицы Таманской, немцы и белоказаки были прижаты к морю и начали эвакуацию в Керчь. Но в этот момент среди красноармейцев разнесся нелепый, панический слух о возможном окружении. Бойцы смешались, побежали с криками: «Завели нас, продали!» Противник же, видя перемену обстановки, оправился и даже захватил северную окраину города Темрюка. Белоказаки предъявили ультиматум: выдать большевиков и сдать город к утру.

Но ночью к Темрюку подошли форсированным маршем северокубанцы. Когда рассвело, Ковтюх с холма осмотрел вражеские позиции. Белые засели в глубоких окопах, прикрытых рекой.

Мечтательно подумал Ковтюх: «Эх, хотя бы пару трехдюймовых сюда!»

И тут же вспомнил: в темрюкском отряде была батарея из четырех орудий. Так как Рогачев по-прежнему был в основном агитатором, а всей военной стороной дела руководил один Ковтюх, Епифан Иович поспешил прямо к командующему Таманским фронтом, расположившемуся в восточной части города. Командующий, видимо, чувствовал себя не очень уверенно: во время ночного боя не подавал никаких признаков существования. Батарея оказалась именно у него. После настойчивых просьб Ковтюх батарею получил, указал ей цель. Через десять минут из всех четырех орудий по окопам белых был открыт огонь, под прикрытием которого бойцы переправились через реку и успешной атакой отогнали врага.

Вскоре полк был отведен на отдых в станицу Славянскую. Рогачев уехал, а Ковтюх с помощью командиров Костенко и Зимина и военного комиссара Таманского отдела Решетняка энергично принялся за наведение порядка. Епифак Иович провел точный учет личного состава и некоторое перераспределение бойцов по подразделениям, слабых и неопытных в военном деле командиров сменил. Для всех двенадцати рот удалось получить походные кухни и обоз — это имело большое значение, потому что раньше в полку не было никакого хозяйства и бойцы питались продуктами, либо полученными у местных жителей, либо присланными из дому. На совещаниях комсостава и в беседах с бойцами Ковтюх призывал покончить с расхлябанностью, с бесконечным митингованием.

19 июля полк по срочному вызову чрезвычайного военного комиссариата Кубанской области вступил в Екатеринодар. Белые находились всего в 18 верстах от города, а в нем собрались никому не подчинявшиеся остатки различных разбитых частей. Тогда армейский комитет Северного Кавказа во главе с Иваном Ильичом Подвойским созвал съезд командиров и представителей всех частей и поставил вопрос прямо: будет ли город защищаться, а если будет, то не следует ли объединиться под одним командованием? 20 июля съезд решил: защищаться и объединяться. Командующим фронтом был выбран Ковтюх.

В тот же день новый комфронта издал приказ всем частям выступить из города на позиции. Хотя на съезде представители всех частей обещали «лечь костьми, но белым города не отдать», приказ выполнили только 1-й Северо-Кубанский, 1-й Екатеринодарский и конный полки. Через несколько дней Ковтюх добился выступления еще нескольких частей. Тогда он отдал приказ о наступлении, которое началось на рассвете 26 июля в районе станиц Раздольной, Платнировской и Кирпильской.

Бой шел целый день с переменным успехом. К вечеру Ковтюху удалось сосредоточить на главном участке, у Платнировской, артиллерию, которая вместе с бронепоездом открыла огонь. Несмотря на орудийный обстрел, бойцы поднялись и с криком «ура» бросились вперед. В результате белые были сбиты с позиций и с большими потерями отброшены на 100 с лишним километров.

Вскоре в Екатеринодар вступила отошедшая от Ростова большая группа войск под командованием Сорокина, а Епифан Иович выехал на Тамань, где вспыхнуло крупное восстание. Белоказаки вешали членов станичных Советов и бедняков, грозили навсегда покончить с советской властью. Ковтюх вступил в командование колонной войск, предназначенных для подавления восстания, в которую вошли 1-й Советский полк и три отдельных батальона (в том числе и Полтавский, переданный из 1-го Северо-Кубанского полка).

В разгар подготовки к выступлению Ковтюх узнал тяжелые вести: получившие подкрепления белые выбили части Сорокина из Екатеринодара. Сорокин увел свои войска за реку Кубань в Терскую область, бросив находившиеся на Тамани части на произвол судьбы. Каждый день в лагерь Ковтюха приходили беженцы— члены семей красноармейцев, рабочие, бедняки станичники. Они приносили страшные вести: только в одной Тимашевской белые за два дня публично казнили около полутора тысяч мужчин, женщин и даже детей.

Епифан Иович в гневе сжимал свои тяжелые кулаки, но — кулаками делу не поможешь. Напряженно думал. Спасти людей — бойцов и беженцев — от неминуемой зверской расправы можно было только при одном условии — твердо пресечь начавшуюся панику, выйти в относительно безопасный район, там привести части в боеспособное состояние и оттуда уже пробиваться на соединение с главными силами Северного Кавказа. Если те будут уничтожены — Ковтюх допускал даже самый худший вариант, — пробиваться навстречу войскам центра хотя бы до самого Царицына. Но пробиваться обязательно!

Белые почти полным кольцом окружали колонну Ковтюха, и он отдал приказ отходить в том направлении, где это кольцо еще не замкнулось, — к Черному морю.

Каждый шаг приходилось делать с боем. Особенно жестокая схватка произошла 17–18 августа под станцией Славянской. Шедшие по пятам за красными белоказаки решили отрезать их от переправы через реку Протоку. Единственным средством переправы были железнодорожный и понтонный мосты. Через узкие мосты «адо было пропустить не только все части, но и не меньше 10 тысяч беженцев. Белые старались подобраться поближе, маскируясь среди построек и высоких хлебов. Красные стреляли редко: бойцы имели на руках всего по 10–15 патронов.