Читать онлайн «Брюс Ли. Путь воина». Страница 46

Главная функция и долг того, кого Брюс Ли называл человеческим существом «высокого достоинства», — искреннее и честное развитие, или реализация его индивидуальных и уникальных возможностей. Это далеко не легкий процесс, так как дорога, по которой мы идем в наших поисках самореализации, часто испещрена окольными путями, уводящими нас по дорожке реализации собственного образа — то есть того, чего нужно полностью избегать. В одной из частей эссе, написанного незадолго до смерти, Брюс Ли выразил следующие мысли о самом себе, объясняя, чему он научился в процессе собственного самопознания:

Через непростой личный опыт и увлеченное учение я пришел к открытию, что в конечном итоге величайшая помощь — это помощь самому себе; что нет другой помощи, кроме помощи самому себе — делая все, что в твоих силах, отдаваясь всей душой поставленной задаче, у которой подчас нет конца, а только бесконечное продолжение развития. Я много сделал за эти годы своего развития. Кроме того, в процессе развития я изменился — я перешел от реализации собственного образа к самореализации, от слепого следования пропаганде, организованным истинам к внутренним поискам своего неведения.

Именно пример Брюса Ли — пример успешных поисков причины личного неведения — вдохновляет нас на продолжение поисков причин неведения собственного.

В последнем завершенном фильме Брюса Ли, «Выход Дракона», есть потрясающая сцена, которая великолепно выражает высшую цель его искусства и философии джит кун до. В этой сцене Ли в большой джонке плывет из Гонконга к пункту назначения — острову, где проходили зверские по своей жестокости турниры мастеров боевых искусств. Руководил этими турнирами Хан, шаолиньский монах-отступник, который обратился к преступной жизни.

На джонке находится боец из Новой Зеландии, он играет накачанными мускулами, стараясь запугать других пассажиров, среди которых были его будущие противники по турниру. Он предпочитает делать это, задирая маленьких китайских стюардов и юнг и жестоко издеваясь над ними. После того как он выбил ногой корзину с фруктами из рук одного из них, а затем пинком отшвырнул его через палубу, он сосредоточивает свое внимание на Ли, который стоит с мирным видом и смотрит на воду. Новозеландец пытается вынудить его вступить в драку прямо на лодке. Ли игнорирует его. В ярости, но вместе с тем побуждаемый любопытством, боец спрашивает его: «Каков твой стиль?»

Ли в ответ улыбается: «Мой стиль? Можешь называть его искусством сражения без сражения».

Боец заинтригован: «Искусство борьбы без борьбы? Ну-ка покажи мне что-нибудь в этом стиле!»

Понимая, что противника невозможно разубедить и что придется предпринимать какие-то действия, Ли соглашается, но с условием, что они не будут драться на борту джонки. «Не думаешь, что нам понадобится больше места?» — спрашивает Ли.

«Где же тогда?» — следует ответ бойца.

Ли улыбается, в то время как его глаза снова обозревают океан. Взгляд Ли останавливается на небольшой песчаной бухте. «Вон на том острове, на пляже, — говорит он, а затем жестом указывает на спасательную шлюпку, привязанную к джонке: — Мы можем взять эту лодку».

Боец кивает в знак согласия: «О’кей».

Пока Ли развязывает веревку, которой шлюпка привязана к джонке, боец переходит в шлюпку. В этот момент Ли дает веревке размотаться у него в руках, и боец отправляется дрейфовать в море. Ли вообще не намеревался сходить в шлюпку. Быстрота его мысли обеспечила ему победу, и ему даже не пришлось нанести удар или кик. Фактически, он победил в сражении с помощью «искусства сражения без сражения».

Давайте более детально рассмотрим этот принцип с помощью похожего урока, который преподают в японском искусстве фехтования, именуемом кэндо. «Кэн» по-японски означает «меч», а «до» (произносимое как «доэ») — «путь», или «дао». Вместе эти два слова составляют «путь меча». Для кого-то из нас на Западе, возможно, покажется удивительным, каким образом мирная философия Дао может когда-либо быть связанной с чем-то столь свирепым, как искусство сражения на мечах. Однако необходимо вспомнить, что война во всех ее формах — это просто примененный принцип ян, необходимый и потому желаемый компонент Вселенной, если, конечно, его присутствие уравновешивается его дополнением, инь.

Довольно интересно, что вскоре после того, как дзэн-буддизм был принят в Японии, он стал излюбленной религией грозных самураев, воинов феодальных времен, которые в течение многих столетий участвовали в постоянных гражданских распрях между японскими феодалами. И поскольку самураи жили, постоянно подвергаясь риску, они приняли дзэн как способ сохранять внутренний мир в условиях окружающей смуты и беспорядков. Таким образом, путь меча пропитался концепциями дзэн, и особенно очевидно это проявилось в использовании воинами «киай», воинского клича, который служит для того, чтобы постараться вывести противника из психического равновесия.

Вы, возможно, слышали некоторые воинские кличи, которые испускает Брюс Ли в фильмах во время сражений. Фильмы Ли, по крайней мере те, в которых использованы настоящие боевые кличи, производят на зрителя глубокое впечатление. Он издает пронзительный вопль, нечто среднее между воем дикого кота и криком разъяренной птицы. Помню, много лет назад мой тренер по боевым искусствам рассказывал мне, что боевые кличи Ли были такими высокими по частоте, чтобы могли вызвать в голове образ женщины, бьющейся в истерике, и дикого животного — то есть те два звука, которые, совершенно очевидно, могут ужаснуть противника и заставить его напрячься, что, как мы скоро узнаем, является компонентом даосизма, применяемым в сражении.

Существует сказка о старом китайце, мастере даосизма по имени Лин-чи (известного в Японии как

Ринзай), который, когда люди спрашивали его: «В чем смысл даосизма?», отвечал на вопрос громким криком. Нет необходимости говорить, что людей, которые приходили к нему, чтобы узнать истину, это ввергало в замешательство, поскольку ответ явно не соответствовал тому, который ожидаешь получить на подобный вопрос (хотя подозревают, что Бертран Рассел, знаменитый математик из Кембриджа, лауреат Нобелевской премии, мог бы отколоть такой номер). Этот ответ был фактически ловушкой, расставленной Лин-чи, чтобы посмотреть, обескуражит ли подобное просителя и сможет ли вывести его из равновесия.

Подобным же способом Брюс Ли использовал похожий устрашающий крик во время сражения, чтобы ошеломить противника и тем самым лишить его психического равновесия и заставить на мгновение задуматься. Ли знал, что, если он сможет вынудить противника начать думать, тот обязательно начнет колебаться или приостановится, а колебание даст Ли возможность успешно атаковать. Мораль, которую нужно извлечь из этой ситуации, в том, что человеку необходимо научиться следовать естественному потоку Дао без колебаний и остановок. Во всех боевых искусствах следуют этому правилу, хотя особенно это заметно по джит кун до, где не существует интервала между атакой и обороной. Настоящие мастера боевых искусств как будто танцуют вместе, кажется, что все движения совершает одно тело — до тех пор, пока не наступит критический момент и один из них не остановится, чтобы подумать, потеряет бдительность — и дело сделано.