Читать онлайн «Воспоминания. В 2 частях. 1916-1920». Страница 63

На закате я назначил общую атаку, дав горнам, 1-й конной дивизии и бригаде полковника Фостикова направление на станину Великокняжескую. Первым с юго-востока, вторым с востока. Генералу Покровскому приказал «сковать и разбить конницу Думенко». Для предварительного расстройства красной конницы приказал эскадрилье полковника Ткачева произвести бомбовую атаку.

С начала артиллерийской подготовки я объехал фронт полков, сказал людям несколько слов, приказал снять чехлы и распустить знамена. При построении боевого порядка всем полковым хорам приказал играть марши своих частей. Как на параде строились полки в линии колонн, разворачиваясь в боевой порядок. Гремели трубачи, реяли знамена. Вот блеснули шашки, понеслось «ура», и масса конницы ринулась в атаку, вскоре скрывшись в облаках пыли. Гремела артиллерия, белые дымки шрапнелей густо усеяли небо. Я на автомобиле понесся к полкам генерала Покровского. Налет полковника Ткачева оказался весьма удачным. Противник потерял большое число людей и лошадей; морально потрясенные, его части расстроились. К сожалению, генерал Покровский замешкался, упустил удобный момент ударить на расстроенного противника. Последний успел оправиться и, не приняв атаки, стал поспешно отходить…

Великокняжеская была взята. Успех противника, форсировавшего Маныч и проникшего в глубокий тыл Добровольческой и Донской армий, грозя отрезать их от главнейшей базы, завершился нашей победой. Х армия красных была разгромлена. Противник за три дня потерял около 15 000 пленных, 55 орудий и 150 пулеметов.

Путь к Царицыну и Волге был открыт.

Разбитый под Великокняжеской противник поспешно отходил к северу вдоль железной дороги. За красной пехотой бежала и конница «товарища» Думенко. Красные, отходя, разрушали железнодорожный путь, взрывая мосты и железнодорожные сооружения. Я послал приказание частям генерала Шатилова преследовать противника по пятам; 1-му конному корпусу генерала Покровского быстро двигаться в направлении на станицу Орловскую, стремясь перехватить путь отхода красных.

В десять часов утра 7 мая я на автомобиле выехал в Великокняжескую, где застал штаб генерала Шатилова. В штаб только что привели несколько всадников Горской дивизии, пойманных на месте грабежа. Я тут же назначил над ними военно-полевой суд, и через два часа пять грабителей были повешены на площади села. Я приказал в течение суток не убирать трупов, дабы наглядным образом показать частям и населению, что всякое насилие и грабеж, несмотря на всю воинскую доблесть виновных, будут караться беспощадно. Поблагодарив расположенные в станице части и отдав необходимые распоряжения, я выехал в Торговую.

Отъехав верст пять, я встретил автомобили штаба главнокомандующего. Генерал Деникин, в сопровождении генерала Романовского, полковника Плющевского-Плющик и нескольких лиц своего штаба, ехал в Великокняжескую. Главнокомандующий был весьма доволен нашим успехом; обнял и расцеловал меня, горячо благодаря. По его словам, он наблюдал атаку моей конницы с наблюдательного пункта 6-й пехотной дивизии.

– За всю гражданскую войну я не видел такого сильного огня большевицкой артиллерии, – сказал генерал Деникин.

Мы вместе вернулись в Великокняжескую, где Главнокомандующий поздравил генерала Шатилова с производством в генерал-лейтенанты и объявил ему о назначении его командиром 3-го конного корпуса, в состав коего вошли 1-я конная и Горская дивизии[23].

Из Великокняжеской мы вернулись в Торговую, откуда Главнокомандующий в тот же день намечал выехать в Ростов.

2-й конный корпус генерала Улагая, 1-й генерала Покровского, 3-й генерала Шатилова, Сводно-Донской генерала Савельева, Атаманская Астраханская отдельная бригада, отдельный Саратовский дивизион и 6-я пехотная дивизия объединялись в Кавказскую армию. Войска генерала Май-Маевского должны были составить армию Добровольческую. Генерал Деникин возвращался к наименованиям, намеченным им при первоначальном образовании из войск Кавказа двух армий. Ныне я не настаивал на наименовании моей армии «Кавказской Добровольческой». Успевшие значительно обостриться отношения между главным командованием и казачеством, ярко проводимое обеими сторонами деление на добровольцев и казаков значительно обесценило в глазах последних еще недавно одинаково дорогое для всех войск добровольческое знамя. К тому же наименование армии «Кавказской» успело стать близким войскам.

Кавказской армии ставилась задача овладеть Царицыном. Директива Главнокомандующего была разослана войскам на следующий день:

«Манычская операция закончилась разгромом противника и взятием Великокняжеской. Приказываю:

1. Генералу Эрдели овладеть Астраханью.

2. Генералу Врангелю овладеть Царицыном. Перебросить донские части на правый берег Дона. Содействовать операции генерала Эрдели.

3. Генералу Сидорину с выходом донских частей Кавказской армии на правый берег Дона, подчинив их себе, разбить Донецкую группу противника. Подняв восстание казачьего населения на правом берегу Дона, захватить железную дорогу Лихая – Царицын и войти в связь с восставшими ранее казачьими округами.

4. Прочим фронтам вести активную оборону.

5. Разграничительные линии: между генералами Эрдели и Врангелем Благодарное – Яшкуль – Енотаевск все для Эрдели.

6. О получении донести.

Великокняжеская, 8 мая № 06796.

Главком Генлейт Деникин.

Наштаглав Генлейт Романовский».

Взамен имеющих перейти в состав Донской армии по переправе на правый берег Дона донских частей в состав моей армии должна была быть направлена 2-я Кубанская пластунская бригада, о чем начальник штаба главнокомандующего предупреждал меня еще в письме своем от 24 апреля. Что касается замены терцев и горцев 1-й Кавказской казачьей дивизии, о чем мне генерал Романовский тогда же писал, то ввиду общей обстановки наступления частей обеих армий замена эта в настоящее время произведена быть не могла. Я просил Главнокомандующего усилить меня артиллерией, что и было мне обещано.

– Ну как, через сколько времени поднесете нам Царицын? – спросил генерал Деникин.

Я доложил, что, рассчитывая вести настойчивое преследование, дабы не дать возможности противнику оправиться и задержаться на одном из многочисленных естественных рубежей – притоков Дона, я надеюсь подойти к Царицыну своей конницей недели через три. Дальнейшее зависит от своевременности присылки мне обещанных Кубанской пластунской бригады и артиллерии, ибо овладение укрепленным Царицыном, как показал опыт Донской армии, уже однажды минувшей зимой пытавшейся овладеть городом без достаточно сильной пехоты и могучей артиллерии, невозможно.