Читать онлайн «Холодная война: политики, полководцы, разведчики». Страница 89

Игнатьев 15 ноября 1952 года доложил Сталину:

«К Егорову, Виноградову и Василенко применены меры физического воздействия, усилены допросы их, особенно о связях с иностранными разведками…

Подобраны и уже использованы в деле два работника, могущие выполнять специальные задания (применять физические наказания) в отношении особо важных и особо опасных преступников».

Все шло к тому, чтобы предъявить Соединенным Штатам серьезные обвинения. Не только во вмешательстве во внутренние дела Советского Союза, но и в подготовке террористических актов против Сталина и других руководителей страны. В частности, выдвигалось обвинение в том, что из окон американского посольства, выходивших на Манежную площадь, собирались обстрелять Кремль, когда там соберутся Сталин и другие.

4 августа 1950 года американский посол побывал у заместителя министра иностранных дел Громыко.

«Заканчивая беседу, — записал Громыко, — посол как бы между прочим заметил, что на приеме в посольстве США в День независимости США, 4 июля, было очень мало русских — всего девять человек из сорока приглашенных. Я ограничился замечанием, что это, возможно, объясняется тем, что в настоящее время многие из приглашенных проводят отпуск и находятся вне Москвы».

4 июля 1951 года на традиционный прием в американское посольство пришли всего несколько рядовых советских чиновников и через полчаса ушли. Это был верный признак, что отношения ухудшились донельзя.

Объявив посла Джорджа Кеннана персоной нон грата, представительство Соединенных Штатов обезглавили. От американских дипломатов требовали переехать в другое здание. Они ожидали полного разрыва дипломатических отношений и жили в Москве как в осажденной крепости, у них было ощущение, что их в любую минуту могут арестовать.

«Это было самое страшное время, — вспоминал один из сотрудников посольства. — События развивались по очень дурному сценарию, дело шло к разрыву дипломатических отношений. Персонал посольства был сокращен до минимума».

Сталин широко раздвинул границы Советской империи, он позаботился об установлении социализма в Восточной Европе. По существу, у социалистического лагеря был только один серьезный противник — Соединенные Штаты. Победа над Америкой означала бы победу социализма во всем мире. Поэтому новые дивизии шли не на Запад, а на Восток. Театр военных действий должен был развернуться на Аляске. Это вообще малоизученная часть послевоенной истории, которая чуть было не стала предвоенной.

В 1948 году политбюро секретным постановлением поручило Госплану:

«Считать необходимым составление мобилизационного плана, исходя при этом из следующего:

а) план должен быть рассчитан на первый год войны;

б) план должен регулярно пересматриваться с учетом развития новой военной техники;

в) мобплан должен включать в себя программу производства военной техники, программу кооперирования поставок, программу накопления металлов и стратегического сырья, план капитальных работ по обеспечению заданных мобилизационных мощностей и план подготовки кадров».

В январе 1951 года Сталин собрал у себя генеральных секретарей и министров обороны социалистических стран. Он сказал, что к концу 1953 года НАТО полностью завершит свою подготовку и к этому времени социалистический лагерь должен создать соответствующие вооруженные силы. Начальник Генерального штаба Сергей Матвеевич Штеменко зачитал по списку, сколько солдат и какое оружие следует иметь каждой из соцстран.

В отличие от Сталина восточноевропейские вожди в грядущую войну не верили, тревожились из-за того, что все деньги уйдут на армию и жизненный уровень упадет. Даже такой преданный Сталину человек, как лидер Венгрии Матьяш Ракоши, не знал, как избежать непосильных для страны военных расходов. Болгарский коллега, печально улыбаясь, сказал ему, что венграм еще повезло:

— У вас нет моря. Знаешь, сколько стоит один крейсер?

Когда Матьяш Ракоши подсчитал, сколько денег идет на содержание армии, на военную промышленность, строительство укреплений, накопление стратегических резервов, создание частей внутренней охраны, выяснилось, что это просто превышает бюджетные возможности страны. Он пытался жаловаться Сталину. Тот вздохнул и сказал:

— Если бы вы только знали, во что нам обходится оборона!.. Но если вы сейчас сэкономите на армии, то в случае войны враг легко разбомбит ваши заводы или оккупирует значительную часть страны. Кроме того, средства, которые вы не направите на предусмотренное общим планом развитие армии, придется выложить Советскому Союзу. Вы полагаете, это правильно?

В Советском Союзе шла модернизация вооруженных сил, ускоренными темпами создавалась новая техника, ядерное вооружение, океанский флот. Во время корейской войны Советская армия увеличилась вдвое и составила шесть миллионов человек.

В 1946–1947 годах была предпринята попытка конверсии военной промышленности, сокращался выпуск военной продукции. Но на гражданскую продукцию военные заводы не смогли перейти, мощности простаивали. Министры просили не разрушать оборонные отрасли. Конверсия была недолгой. В 1949 году резко увеличился объем военных заказов за счет создания новой техники. Составили план выпуска танков до 1970 года.

Военный министр маршал Василевский и начальник Генерального штаба генерал армии Штеменко попросили правительство дополнительно призвать в армию квалифицированных специалистов. Призывники были необходимы для освоения новой техники — самолетов Ту-4, Ил-28, МиГ-15, плавающих танков, станковых гранатометов.

Министр госбезопасности Игнатьев и министр вооруженных сил маршал Василевский утвердили план диверсионных действий военной и политической разведок против натовских и американских военных баз.

Осенью 1952 года было решено построить дополнительные аэродромы для тяжелых дальних бомбардировщиков Туполева и Мясищева, способных нести ядерное оружие. Аэродромы строили на территории восточноевропейских стран и Китая, их использование позволяло наносить удары не только по Западной Европе, но и по американским базам в Атлантическом и Тихом океанах.

Сталин принял решение сформировать сто дивизий реактивных бомбардировщиков фронтовой авиации. Цифра показалась фантастической самим летчикам. Расчеты показали, что на случай войны стране нужно не более шестидесяти бомбардировочных дивизий. Главком авиации поехал со всеми выкладками к министру вооруженных сил Василевскому. Министр его оборвал:

— Это приказ самого товарища Сталина — выполняйте!

Предстояло развернуть сеть военно-учебных заведений и в кратчайшие сроки подготовить минимум десять тысяч летчиков, столько же штурманов и стрелков-радистов. Специальному стройуправлению — построить сотни аэродромов. Авиапромышленности — сверх плана произвести более десяти тысяч бомбардировщиков.