Читать онлайн «Воспоминания советского дипломата (1925-1945 годы)». Страница 113

В самом деле, из записи беседы Гитлера и Галифакса 17 ноября 1937 г., опубликованной МИД СССР в 1948 г., совершение ясно, что Галифакс от имени британского правительства предлагал Гитлеру своего рода альянс на базе "пакта четырех" и предоставления ему свободы рук в Центральной и Восточной Европе. В частности, Галифакс заявил, что "не должна исключаться никакая возможность изменения существующего положения" в Европе, и далее уточнил, что "к этим вопросам относятся Данциг, Австрия и Чехословакия". Конечно, указывая Гитлеру направления агрессии, которые встретили бы наименьшее сопротивление со стороны правительства Чемберлена, Галифакс счел необходимым сделать благочестивую оговорку: "Англия заинтересована лишь в том, чтобы эти изменения была произведены путем мирной эволюции и чтобы можно было избежать методов, которые могут причинить дальнейшие потрясения, которых не желали бы ни фюрер, ни другие страны"{83}.

Однако Гитлер хорошо понимал цену этой оговорки и потому мог рассматривать свою беседу с Галификсом как благословение Лондона на насильственный захват "жизненного пространства" в указанных районах. А когда Иден вышел в отставку и британским министром иностранных дел стал Галифакс, Гитлер не без основания решил, что настал момент для реализации программы агрессии, намеченной во время беседы между ними в ноябре 1937 г. Он не стал терять время, и 12 марта 1938 г., через 12 дней после назначения Галифакса министром иностранных дел, сделал первый крупный "прыжок" молниеносным ударом захватил Австрию. Точно издеваясь над лондонскими "умиротворителями", фюрер приурочил свой захват как раз к тому дню, когда Чемберлен торжественно принимал у себя приехавшего в Англию германского министра иностранных дел Риббентропа. И что же? Англия и Франция реагировали на столь вопиющий акт агрессии лишь словесными протестами, которые ни они сами, ни тем более Гитлер не принимали всерьез.

Как ни велико и ни законно было после всего, происшедшего недоверие Советского правительства к правительству Чемберлена, все-таки в этот критический момент правительство СССР сделало попытку апеллировать к здравому смыслу руководителей Великобритании. 17 марта 1938. г., через пять дней после захвата Австрии, нарком иностранных дел M. M. Литвинов от имени Советского правительства дал в Москве интервью представителям печати, в котором он, между прочим, сказал: "Сами случаи агрессии раньше имели место на более или менее отдаленных от Европы материках, или на окраине Европы, ...то на этот раз насилие совершено в центре Европы, создав несомненную опасность не только для отныне граничащих с агрессором 11 стран, но и для всех европейских государств, и не только европейских... В первую очередь возникает угроза Чехословакии...

Нынешнее международное положение ставит перед всеми миролюбивыми государствами и в особенности великими державами вопрос об их ответственности за дальнейшие судьбы народов Европы, и не только Европы. В сознании Советским правительством его доли этой ответственности, в сознании им также обстоятельств, вытекающих для него из устава Лиги, из пакта Бриана - Келлога и из договоров о взаимной помощи, заключенных им с Францией и Чехословакией, я могу от его имени заявить, что оно со своей стороны по-прежнему готово участвовать в коллективных действиях, которые были бы решены совместно с ним и которые имели бы целью приостановить дальнейшее развитие агрессии и устранение усилившейся опасности новой мировой бойни. Оно согласно приступить немедленно к обсуждению с другими державами в Лиге Наций или вне ее практических мер, диктуемых обстоятельствами"{84}.

Одновременно я получил из Москвы указание передать текст интервью M. M. Литвинова британскому правительству с сопроводительной нотой о том, что данное интервью является официальным выражением точки зрения Советского правительства. Я это сделал. То же самое по инструкции из Москвы сделали советские послы в Париже и Вашингтоне. Таким образом, СССР открыто заявил о своей готовности принять энергичные меры против агрессии и призвал к тому же Англию, Францию и США. Советский Союз исполнил свой долг... Ну, а его партнеры?

24 марта английское министерство иностранных дел прислало советскому посольству длинную ноту, подписанную Галифаксом. В ней говорилось, что британское правительство "тепло приветствовало бы созыв международной конференции в составе всех европейских держав (т. е. агрессоров и неагрессоров - И. M.", но возражает против созыва "конференции, на которой присутствовали бы только некоторые европейские державы и которая имела бы задачей... организовать объединенную акцию против агрессии", ибо, по мнению британского правительства, подобная конференция не способствовала бы делу европейского мира{85}.

Итак, вместо борьбы с агрессорами бесцельные разговоры с агрессорами! Еще один "комитет по невмешательству", но уже ее по испанским, а по общеевропейским делам! Иными словами, успокоительные пилюли для широких масс, с тем чтобы дать агрессорам время подготовиться к новым "прыжкам". Вот чего хотело британское правительство! Вот как оно на практике расшифровывало слова Галифакса о желательности изменений в европейском положении "путем мирной эволюции"!

Отклик на советское обращение в Париже и Вашингтоне был не лучше, чем в Лондоне.

Казалось бы, захват Австрии должен был хоть немного образумить Чемберлена и сделать его более осторожным в отношениях с фашистскими диктаторами, - куда там! Ослепленный ненавистью к Советскому Союзу, Чемберлен ничего не хотел видеть. Он упрямо продолжал свою гибельную (гибельную для самой Англии) политику и 16 апреля подписал договор о дружбе и сотрудничестве с Италией.

Помню, весной 1938 г. я как-то встретил на одном дипломатическом приеме леди Ванситарт. Она находилась в состоянии депрессии. Отстранение ее мужа от активного участия в английской внешней политике, назначение Галифакса министром иностранных дел, засилье "кливденцев" в правительстве и многое другое настраивало леди Ванситарт крайне пессимистически.

- Ван убежден, - говорила она, - что война очень близка, вот-вот, за углом... Какое несчастье, что в такое трудное время у нас такой неудачный премьер!

Потом леди Ванситарт стала расспрашивать меня о состояния англо-советских отношений. Я вполне откровенно рассказал ей, как обстоят дела. Она горестно всплеснула руками и воскликнула:

- А помните, как четыре года назад Вану удалось привести к смягчению отношений между нашими двумя странами?.. Но теперь все это испорчено!

Я ответил:

- Да, в 1934-1936 гг. при содействии вашего мужа в англо-советских отношениях наступила оттепель, а сейчас...