Читать онлайн «Оккультный мессия и его Рейх». Страница 18

После пожара Рейхстага нацисты перестали маскироваться, стесняться в средствах и откровенно перешли к осуществлению своей программы. Профсоюзы были распущены, вместо них создан Рабочий фронт во главе с фанатичным поклонником Гитлера Робертом Леем. 10 мая студенты сжигали книги еврейских и коммунистических авторов, запрещенных новым режимом. В Пруссии Геринг основал гестапо и произвел чистку всех государственных чиновников. Представители нацистской партии захватили контроль над всеми административными учреждениями.

За короткий период Гитлеру удалось сделать Германию нацистской сверху донизу. Стерев границы между исторически сложившимися германскими государствами, он впервые в истории объединил страну и привлек к себе миллионы восторженных и самоотверженных людей.

Однако, несмотря на очевидные и впечатляющие достижения, ему было рано почивать на лаврах. В Германии существовали две мощные, противоборствующие силы: СА (штурмовики) и армия. Для СА нацистская революция протекала слишком медленно. Хотя у них были развязаны руки в отношении евреев, и Геринг, использовавшийся СА в качестве вспомогательных полицейских отрядов, разрешил им убивать врагов, штурмовики выражали заметное неудовольствие, ибо хотели значительно большего. Эрнст Рем и другие главари СА настаивали на второй революции, после которой уже вся власть должна была бы перейти в их руки. Руководители штурмовых отрядов вели себя поистине, как средневековые наем.ники, не получившие ожидаемой доли добычи, Рем и его окружение требовали, чтобы СА заменила армию и стала своего рода государством внутри государства. Они заявляли: «Серый утес должен быть затоплен коричневым потоком».

Естественно и понятно, что армия видела в штурмовиках угрозу собственному привилегированному положению. У генералов и офицеров не было ни малейшего желания погружаться в коричневый поток Эрнста Рема. Они презирали штурмовиков и считали их низами общества, подонками. Когла жаждавшие революционных потрясений «коричневые ребята» устроили погромы и бесчинства по всей Германии, генералы дали понять Гитлеру, что если СА и дальше останется необузданной, президенту Гинденбургу придется объявить переход страны на военное положение.

Перед Гитлером возникла серьезнейшая дилемма. Любая ошибка с его стороны могла привести к волнениям и даже к гражданской войне. Симпатии фюрера, разумеется, были на стороне старых товарищей, неоднократно демонстрировавших ему свою преданность. К тому же он знал, что генералы относятся с недоверием к нацизму, а его самого считают «капралом-выскочкой». Он также знал, что СА насчитывала три миллиона человек, в то время как армия – жалкие сто тысяч. Тем не менее, он не мог позволить себе роскошь быть сентиментальным и нереалистичным: армия обладала поддержкой Гинденбурга и уважением всего народа. Помимо того, Гитлер был достаточно опытным политиком и отлично понимал, что несмотря на теперешнюю малочисленность, армия – основа будущего Германии, а штурмовики – только огромная толпа уличных горлопанов и хулиганов. Их непрекращающиеся требования социальной революции вызывали раздражение и беспокойство, а шумное и нахальное поведение коричневых молодцов отрицательно сказывалось на репутации нацистского правительства как дома, так и за рубежом. Вдобавок ко всему, укрепившийся авторитет Рема пришелся не по вкусу Гиммлеру и Герингу, и они стремились к смещению сильного соперника.

После нескольких месяцев нелегкого раздумья Гитлер, наконец, принял решение, поражающее, с одной стороны, своей исключительной правильностью, а с другой – потрясающим вероломством. Он соглашался на требования генералов при условии, что армия гарантирует ему полную поддержку. Получив соответствующие заверения, фюрер отдал приказ гиммлеровским эсэсовцам покончить с СА. 30 июня 1934 г. СС осуществила знаменитую Ночь длинных ножей. Все лидеры штурмовиков, включая и самого Рема, были безжалостно убиты. После этой операции чернорубашечные, эсэсовские соединения стали автономной, привилегированной организацией, стоящей выше партии.

Но больше всего от проведенной чистки выиграл, конечно, сам Адольф Гитлер. Когда президент Гинденбург умер в августе 1934 г., генералы принудили каждого офицера дать клятву полного повиновения «фюреру Германского Рейха и народа – Адольфу Гитлеру, верховному главнокомандующему Вермахта». В течение короткого периода была проведена определенная перетасовка высшего офицерского состава, после чего вся власть действительно оказалась сосредоточенной в одних руках.

Немецкий народ почти не сопротивлялся установлению диктатуры. Люди верили или делали вид, что верили лозунгам Геббельса. К тому же, не надо забывать, что существовал реальный страх перед гестапо, во главе которого стояли Гиммлер и Гейдрих. Но справедливости ради нужно сказать и то, что многие вполне искренне радовались уничтожению демократических свобод: повсюду хватает таких, которые предпочитают следовать приказам и повиноваться скорее, чем находиться в ситуации, когда надлежит самим принимать решение. С приходом нацизма трудящиеся Германии обрели устойчивые рабочие места и отличное медицинское обслуживание. Если свобода означает иногда голод и неопределенность, то не лучше ли, когда государство берет на себя заботу об основных нуждах? Помимо того, нацизм дал многим людям цель и смысл жизни, наделил их чувством принадлежности к чему-то высшему, надличному – экстаз самоотречения.

Сами же нацистские лидеры обрели то, к чему долго и страстно стремились: полную власть. Герман Геринг контролировал экономику; Иозеф Геббельс контролировал ум, цензурировал новости и являлся главным арбитром по вопросам культуры и искусства; Генриху Гиммлеру подчинялись все полицейские силы, от которых не мог защитить ни один суд. Каждый район имел своего гаулейтера. В каждом квартале имелся свой осведомитель. Гейдрих заводил дела на всех тех, кто обнаруживал хоть малейшее отклонение от нормы. Тем же, кто не демонстрировал беспрекословную верность нацизму, грозили «лагеря по перевоспитанию». Однако суровые меры подавления коснулись лишь незначительного меньшинства. Основная масса населения приветствовала новую власть, и немцы гордились своей страной больше, чем когда-либо прежде.

Национал-социалисты, как и все тоталитаристы, проявляли огромную заботу о подрастающем поколении. Об их намерениях яснее всех высказался сам Гитлер:

«Молодежь должна научиться мыслить и действовать по-германски. Мы выбьем из нее дурь классового сознания и прочую чушь... Я хочу воспитать молодежь, перед которой содрогнется мир. Они должны быть активными, властными, неустрашимыми и жестокими. Я хочу видеть в глазах молодых искру гордости и независимости хищного зверя... Молодежь – наша надежда... Национал-социализм только начинается!»