Читать онлайн «Русский Египет». Страница 29

Одним из центральных событий конгресса стало выступление 13 ноября В. И. Ленина с докладом «Пять лет российской революции и перспективы мировой революции». Это было предпоследнее публичное выступление Владимира Ильича. Его вместе с делегатами слушал Хусни аль-Ораби, единственный египтянин, видевший Ленина.

Для рассмотрения положения в Египте конгресс образовал специальную комиссию, которая заслушала аль-Ораби. Он рассказал о положении в стране, о том, что Египетская социалистическая партия, несмотря на свою молодость, объединяет уже тысячу членов, об активном участии партии в рабочем движении. После нескольких заседаний комиссия приняла 26 ноября постановление, отметив в нем, что «Египетская социалистическая партия представляет серьезное революционное движение в полном согласии с общим движением Коммунистического интернационала». Тем не менее комиссия решила отложить прием партии в Коминтерн до тех пор, пока она не очистит себя от оппортунистов и не приведет свою программу в соответствие с так называемым «двадцать одним условием Коммунистического интернационала».

Вскоре после возвращения Хусни аль-Ораби из Москвы на родину, 6 января 1923 года, состоялся второй съезд Египетской социалистической партии. На нем были выполнены рекомендации Коминтерна, а партия объявлена коммунистической. Однако впереди ее ждали трудные времена.

В 1924 году компартия в Египте была разгромлена, многие из ее руководителей арестованы, а некоторые даже погибли в тюрьме. Хусни аль-Ораби провел три года в александрийской тюрьме аль-Хадра, где когда-то содержались Махар Боцоев и Михаил Адамович. После освобождения он эмигрировал и вернулся в Египет лишь в конце 30-х годов. Возможно, с ним был знаком и Фатхи ар-Рамли, ибо среди марксистов аль-Ораби был человеком хорошо известным.

40-е годы, период молодости ар-Рамли-старшего, вошли в историю Египта не только как годы подъема национально-освободительного движения против засилья англичан, но и как время широкого распространения марксизма. И хотя путь коммунистического движения в стране был извилистым, хотя воссозданная в 70-е годы египетская компартия немногочисленна и работает полулегально, марксизм как течение политической мысли прочно утвердился в местном идеологическом спектре, а наиболее видные его представители пользуются всеобщим уважением.

Накануне революции 1952 года, покончившей с про-английским монархическим режимом, Фатхи ар-Рамли собрался было создать собственную политическую партию — демократического социализма. Не успел. После революции же деятельность политических партий была запрещена. В конце 50-х годов на коммунистов вновь обрушились репрессии. Попал в тюрьму и старший ар-Рамли, хотя членом компартии не был. А затем ему запретили политическую и журналистскую деятельность.

Фатхи ар-Рамли осталось лишь его старое детище — международный заочный институт журналистики, основанный еще в 40-е годы. За символическую плату он обучал там студентов из арабских и африканских стран. А еще остался сын Линин, с детства подававший большие надежды.

Далеко не всякий маститый литератор может похвастаться тем, что первую свою книгу опубликовал в неполных 13 лет. А вот Линин ар-Рамли может. Рассматриваю тоненькую книжечку — историю египетского мальчишки, эдакого арабского Гавроша, участвовавшего в революции 1919 года. С той самой книжечки вопросы о его имени приняли уже более серьезную окраску, чем простое любопытство.

— У меня нередко бывали трудности с публикациями, — рассказывает ар-Рамли. — Издатели ставили условие: измени имя. Но всякий раз я категорически отказывался. Предлагали и другой вариант: подписываться просто «Л. ар-Рамли». Но и эти предложения были для меня неприемлемыми.

— А жизнь человека, чье имя носите, вам известна? Читали его работы?

— Конечно, известна! От родителей осталось много книг Ленина, большинство из них я в юности читал. Мои сценарии и пьесы всегда несут социальную нагрузку, хотя и не в прямолинейной форме. Вот, например, последний сценарий для фильма под названием «Господин Барбос».

Сюжет вкратце таков. Богатые люди оставляют наследство своей собаке. И вот после их смерти Барбос становится владельцем роскошного дома, виллы на море, дорогой машины. Прислуга и охрана крутятся вокруг него. Случись что с Барбосом, имущество пойдет с молотка, и люди эти потеряют работу. На этой почве происходит немало забавных происшествий. Ну а смысл фильма поймет, думаю, всякий: богач в нашем обществе всегда хозяин, даже если он не человек, а собака.

— Не слыхали ли вы когда-нибудь о других египтянах, носящих имя Ленин?

— Нет, никогда.

Мы прощаемся. Я желаю ему успехов и уверен, что еще не раз увижу в титрах фильмов и на театральных афишах необычное для египтянина имя — Ленин.

Давно отгремели залпы «Авроры», а русские политэмигранты, спасавшиеся до революции от царской охранки, продолжали жить и работать в Египте: на какое-то время они оказались отрезанными от родины. Египетское правительство, находившееся в полной зависимости от англичан, не признало советской власти. Официальные отношения между двумя государствами прервались.

Некоторые из наших соотечественников не сидели сложа руки, а связали свою судьбу с египетским патриотическим движением. Были среди них люди неординарные, оказавшие значительное влияние на египтян. Потому-то королевские власти и преследовали русских политэмигрантов, причем с особой ожесточенностью — в середине 20-х годов, в период реакции. В июле 1925 года, например, они насильно посадили на пароход группу из 34 русских и выслали их в Одессу.

Вскоре после публикации в августе 1987 года в «Правде» моего очерка о трактире «Севастополь» в Александрии в редакцию пришло любопытное письмо. «Мой дед со своей семьей жил в Каире, — писал москвич М. Ш. Резников. — Работал в кафе, где собирались революционеры. Сам принимал с бабушкой непосредственное участие в деятельности кружка. Они были высланы из Египта на пароходе в Одессу, это было уже при советской власти. Деда своего я хорошо помню и бабушку тоже. Они дожили до преклонного возраста и умерли только недавно.

Отец мой должен все помнить, ему тогда было лет десять, и он помогал деду. У него и у его сестры должны сохраниться кое-какие документы, фотографии. Отец и его сестра родились в Каире. Он мне рассказывал, что в кафе часто собирались революционеры, вели агитационную работу среди рабочих из других стран, чем могли, помогали революционному движению в России. Но кто-то их выдал, и их выслали». Дальше шел адрес отца, Ш. А. Резникова.