Читать онлайн «Ватутин (путь генерала). 1901–1944». Страница 55

Кончался приказ словами: [ «вперед по трупам, пленных не брать».

Пленные сообщили также, что на нейтральной полосе они разминировали свое минное поле, через которое пойдут в наступление немецкие войска.

4 июля в 16.00 артиллерия противника открыла огонь по боевому охранению войск генерала Чистякова.

Огонь бушевал 10 минут, а затем из района Томаровки на север, на боевое охранение двинулись 100 танков и пехотная дивизия.

Ватутин должен был определить, какую цель преследует Манштейн. То ли это начало общего наступления, то ли демонстрация, то ли атака с ограниченными целями — уничтожить боевое охранение, занять более выгодное положение для генерального наступления на этом же направлении?

Оказалось верным последнее предположение Ватутина. Оттеснив боевое охранение, противник стал подтягивать танковые и пехотные дивизии. Всю ночь продолжались бои, и в эту ночь было окончательно раскрыто время начала атаки: 5.00 5 июля 1943 года.

Войска противника были готовы для генерального наступления. Пехота, артиллерия, танки в густых предбоевых порядках стали близ переднего края. Здесь же располагались их штабы с радиостанциями, всеми средствами управления. Войска были уплотнены до предела...

И вдруг, ровно за час до того, как на советские войска должен был обрушиться шквал артиллерийского огня, заговорили советские орудия.

Вот что писал об этом в своем дневнике командир 19-й танковой дивизии генерал Шмидт, дивизия которого должна была первой атаковать нашу оборону:

«Для наведения моста для танков был использован предмостный плацдарм у Белгорода.

За несколько недель здесь уже было все готово, и прежде всего 60-тонные мосты для «тигров». Тяжелые металлические части были подтащены вплотную к берегу и замаскированы в камышах.

Под прикрытием темноты, в ночь перед атакой сотни рук саперов должны были, соблюдая тишину, собрать фермы консольного моста для «тигров».

На южной переправе все было готово для наводки 24-тонного моста.

Местность благоприятствовала подводу дивизий и оборудованию наблюдательных пунктов и огневых позиций.

19-й танковой дивизии на направлении главного удара корпуса обеспечивалась мощная огневая поддержка (в частности, полком 6-ствольных минометов).

Многообещающим должно было быть огневое воздействие артиллерии по передовой системе укреплений противника.

В то время как (накануне Х-дня действия нашей артиллерии ввиду пристрелки стали оживленнее, в расположении противника царила такая тишина, что было ясно: противник все-таки ничего не замечает...

Как выяснилось позже, противнику задолго до начала был известен Х-день и Y-время вплоть до последнего изменения на 10 минут.

С напряженным вниманием ожидали мотострелки, танковые экипажи, приданные роты «тигров» и артиллеристы более 20 батарей назначенное Y-время, тогда как на обоих мостах с наступлением темноты саперы принялись за работу, а за ними притаились ударные отряды, готовые к прыжку под командованием своих батальонных командиров, вооруженные огнеметами и прочими средствами ближнего боя.

Мосты для «тигров» были готовы. В это время русские начали проявлять внимание и открыли хорошо ложащийся беспокоящий огонь артиллерии и минометов и фланкирующих пулеметов по переправам.

Несмотря на темноту, огонь был очень точный, так что одна надувная лодка, нагруженная до отказа, была потоплена прямым попаданием снаряда. Саперы тотчас понесли тяжелые потери, так как под каждой распоркой стояло по 40–60 человек.

Ровно в указанное Y-время русские открыли из большого количества орудий всех калибров заградительный огонь, который свидетельствовал о большом сосредоточении вражеских батарей.

Из сорока реактивных орудий, введенных в бой перед участком дивизии, русские засеяли огнем все овраги, которые могли быть использованы как пути сближения. О продолжении наводки моста для «тигров» не могло быть и речи. Русские громили огнем наши исходные позиции...»

В это же время Ватутин отдал приказ авиации генерала Красовского действовать.

Сотни советских бомбардировщиков обрушились на аэродромы противника, где эскадра генерала Удет готовилась к вылету, чтобы бомбить советские войска. Этим самым наши летчики в первые часы битвы лишили вражескую авиацию возможности атаковать передний край обороны Воронежского фронта, его наблюдательные пункты, штабы и узлы связи, лишили танковые дивизии противника поддержки с воздуха.

Манштейн понял, что русские раскрыли начало наступления и что Ватутин первый нанес удар артиллерией и авиацией, лишив его, таким образом, важнейшего козыря — внезапности.

Но отказаться от наступления он уже не мог, на него давила своя же огромная группировка войск, сосредоточенная для атаки, изменить назначение которой было уже невероятно трудно.

Рассчитывая на сокрушающую силу удара своих войск, Манштейн отдал приказ наступать. Отборные дивизии фашистской армии ринулись из района Томаровка на север и северо-восток к шоссе Белгород — Обоянь, на Курск.

С первых же минут сражение приобрело крайне ожесточенный характер. Бои шли на стокилометровом фронте.

Командармы коротко сообщали, что советские войска дерутся с небывалым героизмом, но и сквозь сдержанные донесения Ватутин угадывал: подобного натиска они никогда не испытывали.

С каждым часом борьбы, по ее накалу на том или ином (направлении, по количеству и роду войск, брошенных на эти направления, по показаниям пленных, оценкам, которые делали генералы и офицеры уже сражавшихся частей и соединений, Ватутин все полнее и глубже уяснял обстановку.

Да, группировка противника была определена верно. На Воронежский фронт двинулись танковый корпус СС, 48-й танковый корпус, 3-й танковый корпус, 52-й армейский корпус, 11-й армейский корпус — главные силы группировки противника на белгород-ско-харьковском плацдарме.

Уже участвовали в сражении известные Ватутину по прежним боям танковые дивизии СС — «Адольф Гитлер», «Райх», «Викинг» и «Тотенкопф» ( «Мертвая голова»). Это были дивизии головорезов, оснащенные боевой техникой, лучшей во всей германской армии, сформированные из отрядов личной охраны «фюрера», и командовали ими самые оголтелые фашисты.

Тот факт, что большинство дивизий, брошенных гитлеровцами на Воронежский фронт, было танковыми (из восемнадцати атаковавших дивизий — десять танковых и одна моторизованная), говорил о том, что Манштейн предполагает не только сразу атаковать главными силами, но быстро развить успех и молниеносно прорваться в глубину обороны фронта.