Читать онлайн «Бен Гурион». Страница 20

Не успели высохнуть якоря, как Великобритания оказалась в весьма сложном положении, вызванном неосторожно данными ею обещаниями арабам, евреям и своим собственным союзникам. Англия попыталась передать полномочия французам, сообщив Хуссейну, правителю Мекки и королю Хиджаза, что арабская территория раскинет свои границы вплоть до берегов Средиземного моря и что британское правительство сделает все возможное для создания еврейского национального очага… на земле Палестины! Чтобы выйти из создавшегося тупика и удовлетворить желания обеих сторон, Англия с жаром взялась за переделку Среднего Востока, намечая новые границы через пустыню, препираясь из-за северных рубежей Палестины с французами, которые оккупировали Сирию, и одновременно успокаивая арабов. Когда сэр Герберт Сэмюэл приступил к выполнению своих обязанностей, военный губернатор в рамках официального признания вручил ему «Палестину во всей целостности». Однако таковой она оставалась недолго. Девять месяцев спустя Уинстон Черчилль, министр колоний Ее Величества, расколол библейскую Палестину надвое, оторвав от подмандатных земель восточную территорию реки Иордан для создания независимого королевства Трансиордании при правлении Абдаллаха Ибн Хусейна из династии Хашимитов.

В мае 1921 года вновь вспыхнувшие восстания потребовали немедленного возвращения Бен-Гуриона. Бунты продолжались неделю и унесли жизни сорока семи евреев. Для арабов эта вспышка насилия отозвалась положительными результатами. Сэр Герберт Сэмюэл принял решение временно приостановить иммиграцию евреев, и в том же году «Белая книга» Черчилля узаконила раздел Палестины, дав ограниченное толкование «Национального очага еврейского народа». Сокращение волны иммиграции объяснялось «экономическими проблемами абсорбции» страны — весьма расплывчатая формулировка с учетом требований британской внешней политики.

Все эти меры и заявления отнюдь не являлись «вероломством» или «предательством» по отношению к декларации Бальфура, как впоследствии пытались представить руководители сионистских движений. Они были не чем иным, как отступлением от провозглашенных Бальфуром задач, но Англия в то же время пыталась взглянуть в лицо действительности, что категорически отказывались делать большинство сионистов. Случившиеся в 1920–1921 годах беспорядки глубоко потрясли многих руководителей движения. И не тогда ли родился лозунг: «Народ без земли возвращается на землю без народа»?..

Палестина была малонаселенной страной, и живущие в ней евреи составляли ничтожное меньшинство. В XIX веке в период образования колониальных империй западные державы, рассматривая проблему иммиграции на ту или иную территорию, даже не задумывались о населявших ее «туземцах». После первой мировой войны право наций на самоопределение, о котором во весь голос говорили США, бросаясь на помощь странам Антанты, все еще оставалось прерогативой «развитых» народов. Именно тогда Средний Восток столкнулся с первыми проявлениями национализма, который в полной мере отражал империалистические концепции, унаследованные от викторианской эпохи.

Впрочем, само сионистское движение также не избежало болезненных политических конвульсий, вызванных этой мутацией. Обострялись собственные внутренние конфликты. Американские сионисты и не собирались смотреть правде в глаза. По их мнению, после декларации Бальфура оставалось лишь набросать основы экономического развития Палестины и «Национальный очаг» автоматически станет реальностью. Они начали конфликтовать с Хаимом Вейцманом, который заявил, что иммиграция и создание новых поселений необходимы для достижения сионистских целей. Эта позиция была близка задачам палестинских трудящихся, но Вейцман был для них «чужим» и не мог стать их руководителем.

Весной 1918 года Вейцман приехал в Палестину. В белом костюме, сшитом по последней моде, в ореоле славы он сошел на берег в сопровождении представителей еврейских и сионистских организаций Англии, Франции и Италии. Его делегация, жившая в штаб-квартире генерала Алленби и приглашавшая к столу только самых выдающихся офицеров, мельком взглянувшая на страну из окна машины, любезно предоставленной британской армией, резко контрастировала с жалкой горсткой полуголодных оборванных поселенцев, измученных четырьмя годами войны. Английские генералы никогда и не слышали об их упорной борьбе, мечтах и планах; да и сам Вейцман едва упоминает о них в своих «Воспоминаниях». Пропасть, разделявшая палестинских трудящихся и сионистов диаспоры, была огромной.

Ознакомившись с последним циркуляром Сионистской организации, поселенцы буквально заскрежетали зубами: «Никто не имеет права отказаться от своего дома или работы, не будучи уверен, что сможет обустроиться в Палестине». По мнению руководителей диаспоры, основной причиной являлась нехватка средств; гнев палестинцев достиг апогея в 1921 году, когда Исполнительный Комитет представил свой отчет на XII конгрессе сионистов:

«Ввиду сложившихся в Палестине экономических условий, а также критического финансового положения Сионистской организации Центральный комитет счел отправку материально не обеспеченных поселенцев в Палестину несвоевременной и направил в основные иммиграционные службы инструкции с просьбой временно приостановить поток иммигрантов в страну».

Все более и более убеждаясь, что только они сами могут взять на себя решение нелегкой задачи приведения в действие всего механизма, трудящиеся Палестины вновь чувствуют необходимость организованной силы. Такая сила существует с 1920 года — это «Гистадрут», генеральным секретарем которой станет Давид Бен-Гурион.

Ему тридцать пять лет. В «Гистадрут» он видит «армию труда», которая воссоздаст Израиль. Надо было быть большим оптимистом, чтобы верить в это, поскольку в тот момент партия насчитывала всего 4433 человека — обездоленных, порабощенных, затерявшихся среди 65 000 евреев. Во многих районах царит безработица, в страну хлынул новый поток изголодавшихся послевоенных иммигрантов из Восточной Европы. Касса «Гистадрут» пуста, партия почти неизвестна за границей и финансовой поддержки ждать неоткуда. Сионистский конгресс не принимает ее всерьез, а власти не знают даже имен ее молодых руководителей.

Создать «Национальный очаг», сделав рабочий класс доминирующей силой страны с тем, чтобы диктовать свою политику мировому сионистскому движению — вот задача, которую ставит перед собой Бен-Гурион. Выбранный в секретариат «Гистадрут» в конце лета 1921 года, он получает партийный билет № 3. Кроме него в секретариате еще несколько человек, но все они уходят один за другим и в конце концов вся ответственность за Конфедерацию ложится на его плечи. Двенадцать лет, которые он проведет во главе «Гистадрут», станут самыми тяжелыми в его политической карьере. Он сталкивается с почти непреодолимыми трудностями, познает унизительную нищету, работает как каторжный. Но за все эти долгие горькие годы еврейская община закалила свою способность к сопротивлению и укоренилась на земле Израилевой, а Бен-Гурион приобрел статус национального лидера.