Читать онлайн «Разведка и контрразведка». Страница 4

Само собой разумеется, что и остальные государства в деле разведки от Австрии не отставали. Они привлекали к разведывательной работе всякие элементы, ни в малейшей степени не считавшиеся ни с какими нормами нравственного свойства в отношении своих хозяев. Нередко они работали на две стороны (двойники), нередко были просто обманщиками. Они старались выманивать деньги или доставлять хозяину фальшивые /документы (шантаж). Шпионаж тогда был в мирное время малоопасным занятием, поскольку законодательство того времени угрожало сравнительно небольшой карой. В Австрии высшей мерой наказания было 5 лет каторжных работ, в Венгрии — только тюремное заключение. Выдача военной тайны стала считаться преступлением по закону лишь много позднее.

Первый современный уголовный кодекс против шпионажа ввела в 1886 г. Фракция, однако и этот кодекс отличался еще своей мягкостью. За Францией последовали Англия и Италия — в 1889 г., Россия — в 1892 г. и Германия — в 1893 г. После этого и в Австрии приступили к составлению проекта нового закона, который, однако, только е 1896 г. был представлен в парламент министерством.

Таким образом, в Австрии шпионы, которых удавалось захватить, отделывались очень дешево. В 1897 г. в руки жандармерии попал человек, с большой ловкостью внушивший к себе доверие военных кругов и сумевший незаметным образом выведать секретные сведения. Это был Пауль Бартман, быв. обер-лейтенант, работавший у русского военного атташе в Вене полк. Зуева и его помощника подполк. Воронина. Он работал вместе со своим сообщником Ваничеком в течение 6 лет в Галиции, пока не был арестован при разведке железной дороги. Он был присужден к высшей мере наказания — к 5 годам. Был также арестован по обвинению в шпионаже бывший железнодорожный служащий Карл Сария. Его арест привел к обнаружению целой организации, работавшей в Бельгии, в Ницце и в других крупных странах и городах. Организация эта занималась, главным образом, «обманным шпионажем». В этой же организации находился еще другой железнодорожный служащий Пшиборовский, быв. германский лейтенант Вессель и некая Матильда Беймлер. Раскрыть ее удалось благодаря совместной работе с германским генштабом, также пострадавшим от работы этой организации.

В 1902 г. разведывательной деятельности против России был нанесен тяжелый удар. В Варшаве был арестован германский агент — русский подполковник Гримм[1]. Следствие выяснило, что он поддерживал сношения с майором Эрвин Мюллером, отозвание которого теперь стало неминуемо. В нем мы потеряли энергичного и толкового работника. В дальнейшем, когда в 1903 г. мюрцштегерское соглашение, казалось, привело к сближению с Россией, и когда год спустя война с Японией всецело поглотила внимание царской империи, новый начальник разведывательного бюро подполк. Гордличка (1903–1909 гг.) счел возможным пренебречь разведкой против России.

Правда, поведение русских могло бы служить предостережением. Еще в 1902 г. стало известно об организации в России специальных школ шпионажа. Одновременно в Галиции появилось большое количество странных «точильщиков». Чины русской пограничной охраны все чаще и чаще стали переходить нашу границу. Отдельные русские офицеры начали изучать немецкий язык, хотя среди большого количества жителей Прибалтики и прочих германских потомков, конечно, не было недостатка в офицерах, владевших немецким языком. Одним из таких изучавших немецкий язык был капитан Михаил Галкин, позднее предприимчивый руководитель разведывательной службы в Киеве. В 1903 г. австрийская контрразведывательная группа генштаба узнала, что военный прокурор ландвера, подполк. Зигмунд Гекайло, занимается шпионажем в пользу России. Ему удалось сбежать, но на его следы навело письмо, отправленное им на родину из Бразилии. С затратой 30 000 крон и при помощи властей Бразилии Гекайло удалось арестовать и доставить в Австрию. Другим признаком несомненной шпионской деятельности русских было нападение в том же году на штаб кавдивизии в Станиславове. Были похищены мобилизационная инструкция и шифр мирного времени. Подозрение пало на разжалованного командира взвода Антона Боднара, скрывшегося в Нью-Йорке. В апреле 1904 г. он вернулся обратно в Галицию. Его уличил кусок занавески с окон штаба кавдивизии, найденный в его дорожном чемодане[2].

Руководитель разведывательной службы штаба Варшавского военного округа полк. Батюшин также развивал кипучую деятельность. На это указывает случай двойного шпионажа пенсионера лейт. Болеслава Ройя. После того как этот человек был принят на службу в качестве австрийского агента в Кракове, он в 1906 г. выехал с рекомендацией графа Кемеровского в Варшаву к полк. Батюшину и заслужил себе честь и славу как осведомитель о германских маневрах при Лигоице, где он присутствовал под видом корреспондента. После этого он вернулся обратно в Австрию и просил военное министерство дать ему фальшивые документы для введения русских в заблуждение. Привлеченный к ответственности, он сознался в своих сношениях с Батюшиным. От него хотели узнать условный адрес последнего, а также шифр его сообщений, но Ройя отказался это сообщить. После этого мы ему дали возможность бежать и удовольствовались отдаленным наблюдением за этим сомнительным господином.

В этом же году появилось объявление в «Нейе Фрейе Прессе», а также в германских газетах о том, что некий г. Гольтон вербует в Париже бывших кадровых офицеров для «колониальных дел». Несколько претендентов были изумлены, когда Гольтон после краткого вступления прямо перешел к военным вопросам и в достаточно незамаскированной форме поставил вопрос о шпионаже. Они сообщили об этом нашему разведывательному бюро, догадавшемуся, что за Гольтоном скрывается 2-е бюро французского генштаба, руководившееся в то время майором Дюпон. «Пригодным» лицам мы предложили вступить в серьезный контакт с Гольтоном и в конце концов они очутились в распоряжении толк. Батюшина, чем и было подтверждено то, о чем мы только догадывались. Со времени заключения франко-русской конвенции в 1892 г., установившей взаимный обмен разведывательными данными, русская и французская разведывательные службы работали рука об руку. При помощи весьма заслуженного германского контрразведчика, полицейского советника Цахера в Познани, мы смогли арестовать дезертира Франца Недвед, состоявшего на службе у полк. Батюшина.

Таким образом, эти и другие случаи показывают, что Россия вела против нас энергичную разведку. Наша же разведывательная сеть в России состояла в 1906 г. всего лишь из двух агентов, работавших на разведывательное бюро генштаба. Даже изучение языка в г. Казани было в том же году приостановлено из финансовых соображений.