Читать онлайн «Князь Русской Америки. Д. П. Максутов». Страница 70

дек. 26 Сделал предложение Марии Владимировне

Александрович.

дек. 21 Получил согласие М.В.

1864 янв. 22 В церкви Павловского полка венчался с Марией Влад. Александрович.

Как видно из заметок Д. Максутова, он смог отчитаться и за себя, и за своего начальника, не придавая этому особого значения. Его по-высиди в должности и предложили вернуться в Русскую Америку. Все это было отнесено капитаном 2-го ранга к естественному ходу вещей. Наипервейшей задачей князя была женитьба. Колониальные заботы были оставлены на потом. Дмитрий Петрович вынужденно становился еще большим прагматиком, чем был. Романтические чувства не для обремененного тремя детьми офицера. Князь снова попадал в навязанный ритм: назначение, рождественское сватовство, свадьба не в Великий пост, убытие к месту службы с семьей. Крестьянские свадьбы на Руси играли после полевых работ осенью. Свадьбы морских офицеров — зимой после завершения кампании. К весне уже можно было оставлять жен, уходя в новое плавание. Все это князь «уже видел», уже проходил. Страшно было повторить все снова.

Избранницей князя стала Мария Владимировна Александрович, дочь бывшего генерал-губернатора Иркутска и атамана Забайкальского казачьего войска. Владимир Александрович происходил из старинной литовской семьи и был женат на Елене Васильевне, в девичестве княжне Горчаковой. В родстве с Горчаковыми состояли и Пещуровы. Последнее Д. Максутовым могло вообще не учитываться. До поры до времени.

Марии было всего восемнадцать. Родственники описывали ее как привлекательную молодую особу, всегда очень оживленную, немного шумливую. Наружность ее была такова, что порой она казалась очень красивой, а порой просто имела вид дурнушки. Можно предположить, что Дмитрий Петрович увидел Марию еще девочкой, не раз проезжая Иркутск. Молодой герой еще тогда мог пленить сердце юной особы. Поэтому она не медлила с ответом.

В феврале молодая чета с дочерьми князя от первого брака и няней выехали в Англию. Князь так и не решился оставлять детей в Петербурге. Рейс Ливерпуль—Нью-Йорк занимал недели три. Далее предстояло добраться до Панамы, сушей преодолеть перешеек и попасть в знакомый Сан-Франциско. Там как повезет. Убывая в колонии, новый Главный правитель догадывался, что транспорт ему будет подготовлен самый достойный.

Весной 1863 г. князь мог быть, с одной стороны, доволен, что избежал участия в дебатах о судьбе колоний, а другой — озабочен неясностью своего положения. Только в одном он был уверен, что его продолжительный отпуск в столицу закончится, и он вернется в Русскую Америку к сыну или за сыном. С начала 1863 г. динамика взаимоотношений Россия Европейская — Россия Американская стала такой, что инструкции, посылаемые вдогонку, стали сильно отставать от реальности. Главное правление в Петербурге и Ново-Архангельская контора утрачивали взаимодействие. Но главное, нарушалась дорогой ценой достигнутая симфония РАК и государства. Отправляясь принимать пост Главного правителя колоний, Д. Максутов получил на руки всеохватывающую инструкцию — Предписание. Это последний документ синхронной деятельности РАК.

Полученная инструкция явилась промежуточным документом, заменявшим в какой-то мере Устав компании. Князь был ознакомлен с отчетами комиссии Костливцева и Головина. Прочитал не успевшее в Ново-Архангельск приложение к Морскому сборнику за 1861 г. «Материалы для истории русских заселений по берегам Восточного океана». Обнаруженные ревизорами недостатки в работе колониальной администрации были следствием накопленных за многие годы ошибок, некоторого своекорыстия и недальновидности не одного поколения руководителей компании. Лично в вину Главному правителю колоний И. Фурухельму и его помощнику Д. Максутову поставить было нечего. Более того, в них видели преобразователей колоний в духе реформ.

Во время пребывания в Петербурге князь принял посильное участие в работе комитета, готовившего доклад «Об устройстве русских американских колоний». Его могли заслушать директора компании и представитель Морского министерства в комитете контр-адмирал И. Шестаков. Заслушивание могло быть как в официальной обстановке на Мойке или в Адмиралтействе, так и в приватных беседах по всем адресам Петербурга, где только появлялся князь. Окончательный доклад комитета ко времени убытия князя в колонии готов еще не был. В эпоху первого пришествия гласности в российскую общественную жизнь обсуждение и принятие судьбоносных решений имели обыкновение затягиваться.

В докладе об обустройстве колоний предлагалось «главное управление краем и наблюдение за компанейской администрацией вверить назначаемому высочайшей властью Военному губернатору». Князь мог видеть этим военным губернатором себя, а мог и ожидать прибытия начальника над собой. На Мойке, 72 же считали пост военного губернатора не только лишним, но и вредным. Главное правление РАК не желало в колониях видеть над собой никакой власти и всячески препятствовало появлению государственной администрации в Русской Америке. Директора полагали:

^--^

что хорошо для компании, то хорошо для России. Комитет министров небезосновательно считал, что компания тормозит развитие края и общий ход реформ.

По государственному замыслу мог измениться сам статус колоний. Идея унификации государственного управления империи постепенно выкристаллизовывалась. Русскую Америку, в отличие от Польши и Финляндии, не представляли автономной. Чем ей стать, было еще не очевидно, губернией или краем, как Приморский. Только к 1865 г. правительство признало, «что не может принять в свое непосредственное управление обширную и отдаленную страну, в которой оно в настоящее время не имеет никаких почти средств для поддержания своей власти». Поэтому РАК получила продление привилегий и право поднимать на своих судах Высочайше утвержденный особый флаг, ношение формы одежды служащих на судах и употребление печати с государственным гербом. Все это было отражено в Высочайше утвержденном Мнении Государственного совета

Срок привилегий Российско-Американской компании, уже четвертый в ее истории, Александр II отмерил довольно точно, почти как себе самому: до 1 января 1882 г. Он сам не доживет до этого года Последним этот год станет и в карьере князя Д Максутова

Некоторые историки считают, что Д. Максутов был противником уступки колоний и даже спорил по этому предмету с Великим князем Константином. То, что новый Главный правитель был противником ухода русских из Америки, сомнений не вызывает. Это находит подтверждение в воспоминаниях его сыновей. Но вряд ли он мог спорить по этому предмету с самим генерал-адмиралом. Не тот уровень. Если бы их встреча состоялась, она была бы отмечена в Памятном листке Дмитрия Петровича Скорее всего, правом осторожно возражать Великому князю воспользовались адмиралы А. Этолин и Ф. Врангель. Последний к тому же был членом Государственного совета