Читать онлайн «Князь Русской Америки. Д. П. Максутов». Страница 18

ваться этим учебным заведением. Морской корпус же поощрял династии и «братство». Туда адмирал мог бы привести и трех внуков. Приемных экзаменов в корпус в то время не предусматривалось.

В 40-х гг. XIX в. в стенах Морского корпуса пребывали сразу четверо братьев Максутовых. Строго говоря, как только Павел успел выйти из корпуса, его место заняли Александр и Дмитрий, затем в корпус поступил Георгий. В такой очередности — Максутов 1-й, Максутов 2-й и Максутов 3-й, Максутов 4-й — они успеют на ближайшую войну и будут долгое время числиться в служебных документах российского императорского флота.

Морской кадетский корпус описан многими авторами. Среди них есть современники и сослуживцы Максутовых: Ф. Веселаго, Л. Загоскин, А. Зеленой, В. Римский-Корсаков. Воспоминания этих замечательных морских офицеров составляют основу многих современных компиляций, посвященных истории российского флота. От этого никуда не деться. Последняя известная автору попытка системно изложить историю старейшего учебного заведения России предпринята Г. Зуевым. Его «Историческая хроника Морского корпуса. 1701—1925 гг.», вышедшая в 2005 г. в серии «Россия забытая и неизвестная», позволила в рамках настоящего повествования ограничиться фактами, непосредственно относящимися к жизни главного героя.

Здание Морского корпуса на Николаевской набережной Васильевского острова сохранилось и используется по традиционному предназначению; там до сих пор готовят офицеров российского флота. Сохранилось и основное предназначение помещений. Еще сохранились картины русских маринистов XIX в. Выпускник корпуса А. Боголюбов считал, что его директор контр-адмирал Николай Петрович Римский-Корсаков был ловким жонглером своего времени и, любя роскошь, украшал корпус картинами среднего достоинства, ибо платить широко не любил. По случаю готовящегося юбилея корпуса в 1852 г. были заказаны картины и самому А. Боголюбову. Эти полотна все настойчивее просит возрожденный в нынешнем веке Константинов-ский дворец в Стрельне. Разве можно отказать продолжателям дела генерал-адмирала Великого князя Константина. Оригиналы заменят списками, как намоленные иконы новоделами. Воспитательный эффект от этого вряд ли будет положительным. Конечно же боевой дух и традиции воспитанников Морского корпуса поддерживают не только стены и картины. Но и они тоже.

Сегодня практически невозможен доступ в церковь корпуса. Построенная во времена Павла I, она не случайно носила имя Святого Исповедника Архиепископа Павла. Все кадеты и преподаватели были благодарны Императору, что он вернул корпус из Кронштадта в Петербург. В церкви находились черные мраморные доски с именами выпускников корпуса, убитых в сражении.

Так, на седьмой доске значилось:

«24 августа 1854 г. 19-го флотского экипажа Аейтенант Князь Александр Максутов 2-й при нападении англо-французских эскадр на Петропавловск тяжело ранену умер 10-го сентября».

Пребывание в Морском корпусе, как и значительная часть службы князей Максутовых, приходится на царствование Императора Николая Павловича. Самодержец умел вызывать в кадетах любовь и ужас — сплав, способный породить преданность. О достоинствах и недостатках подготовки морских офицеров в николаевскую эпоху написано и будет написано немало. При всей сословности, практически не утраченной до Первой мировой войны, корпус успешно справлялся с воспроизводством компетентных командиров кораблей и государственных деятелей разного профиля и масштаба.

В «максутовские» времена директором корпуса был Иван Федорович Крузенштерн. Занял он эту должность в 1827 г. и оставил в 1842 г. Прославленный адмирал покинул службу по состоянию здоровья. Он воспитывал старшего Максутова — Павла, определенного в корпус в 1838 г. Скорее всего, он же рассматривал документы на поступление князей Александра и Дмитрия. В 1842 г. директором корпуса стал контр-адмирал Николай Петрович Римский-Корсаков, который и выпустил в 1847 г. молодых гардемаринов Максутовых. Несколько позже его племянник Воин Андреевич Римский-Корсаков тоже станет директором корпуса. Поскольку братья Максутовы некоторое время оставались служить на Балтике прикомандированными к Морскому корпусу, они сохранили самые хорошие отношения с его последующими директорами вице-адмиралом Николаем Казиным и особенно контр-адмиралом Богданом Глазенапом. Последний был офицером весьма образованным и имел хороший дипломатический опыт.

Незадолго до назначения в корпус флигель-адъютант Б. Глазенап принимал участие в Шлезвиг-Голштинском походе русской эскадры под флагом вице-адмирала И. Епанчина. Демонстрация силы в водах Дании была успешной. Во время прощального обеда у датского короля командующий русской эскадрой начал говорить тост: «Богдаша! Переведи Его Величеству, что пока Епанчин с ним, то может на обоих ушах спать покойно». Это был не первый и не последний случай в военно-дипломатической практике, когда подвыпившего начальника спасает толковый переводчик. Б. Глазенап был из таких. У Богдана Глазенапа был брат Владимир, карьера которого сложилась не так удачно. Ему доверили командовать первым русским винтовым кораблем «Архимед». В 1850 г. корабль был выброшен на скалы у острова Борнхольм. Капитана 1-го ранга В. Глазенапа, впрочем, оправдали. Богдан Александрович всегда переживал за своего брата и очень внимательно присматривался, как воспитанники корпуса, которые были братьями, помогают друг другу. Судьбы Максутовых и Глазенапов пересекались на суше, на морях и реках в разных поколениях вплоть до Первой мировой войны.

Б. Глазенап долгое время оставался авторитетным наставником и старшим товарищем для многих морских офицеров, которые считали за честь состоять с ним в переписке. К нему обращался командир фрегата «Аврора» капитан-лейтенант И. Изыльметьев в 1854 г.: «Вменяю себе в непременную обязанность благодарить Ваше превосходительство о назначении офицеров и гардемарин на вверенный мне фрегат и долгом поставлен уведомить, что питомцы Морского корпуса прекрасной нравственности и усердием к службе заслуживают самых лестных похвал». Именно Б. Глазенапу отправил свое последнее письмо князь Александр Максутов.

С 1848 г. шефом Морского корпуса стал Великий князь Константин Николаевич, сам едва более 20 лет от роду. А генерал-адмиралом этот достойный юноша стал в возрасте 5 лет, когда князю Д Максутову исполнился всего год.

В «Формулярном списке» князя Дмитрия Максутова пребывание в учебном заведении отражено следующим образом: «Воспитывался в Морском кадетском корпусе и знает: навигацию, астрономию, теоретическую механику, начертательную геометрию, фортификацию, морскую тактику, практику, теорию кораблестроения и корабельную архитектуру. Иностранных языков не знает». Эта сухая формулировка не отражает ни нравственных, ни деловых качеств офицера. Но, памятуя, что в то время образование и воспитание еще не были разделены, можно предположить, что одобряемые обществом качества у князя были сформированы.