Читать онлайн «Танковая гвардия в бою». Страница 8

Практически общим местом в выступлениях всех участвовавших в разборе командиров стала констатация слабой организации взаимодействия. Танкисты упрекали пехоту в том, что пехота не поднималась в атаку за танками, не обеспечивала действий танков на поле боя, не сопровождала их в бою и не закрепляла достигнутого танкистами успеха (например, « В 11.00 24.8.42 по приказу командира 1060-го стрелкового полка 264-й стрелковой дивизии рота малых танков бригады перешла в атаку. Маршрут боевого курса роты 1060 м полком не был обеспечен в инженерном отношении, разведка не была произведена, местность не разминирована, в результате чего часть танков подорвалась на минах и, понеся потери от бомбардировки авиации противника, возвратилась в исходное положение. Небольшая группа пехоты 1060-го полка 264-й дивизии в атаку не переходила и находилась в 200 м позади танковых рот» [65] ). Представители стрелковых частей высказывали недовольство отрывом танков от пехоты на поле боя. Артиллеристы указывали на то, что « пехотные и танковые начальники в процессе боя собственной артиллерией не руководят. Конкретных задач в ходе боя этой артиллерии не ставится. Полковой и противотанковой артиллерии приходилось работать самостоятельно (стихийно). (…) Орудия сопровождения и их действия еще не все поняли правильно, иногда требовали, чтобы они наступали впереди танков и пехоты, это совершенно неправильный взгляд» [66] .

Много нареканий вызвали организация управления войсками и боевое применение войск. В частности, отмечались многочисленные примеры потери связи и управления: « Штабы часто переходили на новые КП, не имея там связи ни с частями, ни со штармом [67] . Все это происходило потому, что начальники штабов не ставили заблаговременно в известность начальников связи о местах новых КП и времени перехода на них. Начальники связи часто узнавали в последнюю минуту о переходе, не успевали ставить задачу представителям от отдела связи и организация связи как правило запаздывала. (…) Основным недостатком в работе подвижных средств [68] было блуждание в поисках КП соединений и частей, т. к. не всегда в штабе было известно (не доносили своевременно), где в данную минуту находится тот или иной штаб» [69] . Также в качестве причин частого нарушения связи отмечались недостатки в организации проводной (« Проводная связь… часто нарушалась, медленно исправлялась, дисциплина на линиях отсутствовала. Основной причиной перерывов связи являлось нарушение правил постройки линий, линии прокладывались близко у дорог, плохо подвешивались и поэтому рвались танками и машинами. Не учитывался своевременно габарит машин в связи с маскировкой их большими ветками. Кроме того, первые три дня линии часто рвались авиабомбами противника» [70] ) и радиосвязи ( «…отставание рации от штабов, особенно в начальный период операции, отсутствие оперативных работников на радиостанциях корпусов и дивизий, явка их по вызову зачастую совершенно неподготовленных к переговорам по радио, несвоевременная смена ключей к переговорным таблицам…» [71] ). Наряду с примерами хорошей организации радиосвязи (« Наиболее полно и лучше радиосвязь была использована в 15 м танковом корпусе и 179-й отдельной танковой бригаде. Командир 15-го танкового корпуса все время рации держал при себе и сам лично управлял бригадами по радио. В 179-й отдельной танковой бригаде очень хорошо была организована радиосвязь взаимодействия с артиллерией. Все заявки на артиллерийский и минометный огонь давались по радио» [72] ) отмечались и « …случаи в полках 264-й стрелковой дивизии проявления радиобоязни, когда командиры стрелковых полков не разрешали держать рации на своих КП из-за боязни, что их засекут» [73] .

Резкой критике в ходе разбора операции подверглись недостатки в организации разведки: « Опыт боев показал, что разведку организовать и вести так, как этого требует современная война, мы не можем, а всем известно, что воевать без разведки нельзя… В силу того что разведки не было или она была плохо организована, некоторые командиры со своими войсками наталкивались на противотанковую оборону противника и несли большие потери… Перед принятием решения командиры не заслушивали разведчиков, а их вспоминали только после боя и особенно неудачного боя» [74] .

Неоднократно упоминалось также слабое применение пехотой и танками собственного вооружения и стремление командиров перекладывать решение любых тактических задач на армейскую артиллерию и тяжелую артиллерию усиления: « Пехотные огневые средства ближнего боя – винтовки, автоматы, пулеметы, ружья ПТР, ротные минометы, орудия ПТО и полковые пушки – в бою использовались плохо. Мало из них стреляют, а начальники требуют все время стрельбы из артиллерии более крупных калибров» [75] . « Не использована вся мощь огневых средств частей, борьба за уничтожение огневых точек противника со стороны отдельных командиров сводилась к заявке на открытие артогня для подавления огневых точек противника» [76] . В качестве курьеза упоминалось о неоднократных заявках на уничтожение отдельных групп автоматчиков противника огнем гаубичных и пушечных артполков РГК [77] . С одной стороны, отмечался большой расход боеприпасов артиллерии крупных калибров (122-мм гаубичных – 2,1 боекомплекта, 122-мм пушечных – 5,2 боекомплекта, 152-мм гаубичных – 3,4 боекомплекта, 152-мм пушечных – 4,6 боекомплекта [78] ); с другой стороны, констатировалось, что расход боеприпасов полковых орудий составляет 1,1 боекомплекта, 45-мм снарядов « израсходованы единицы» [79] , а расход боекомплекта танковыми орудиями составляет в среднем 6 снарядов на танк за 20 дней боев [80] .

Своеобразным итогом осмысления опыта управления войсками, организации боевых действий и боевого применения войск можно считать выступление на разборе итогов операции начальника оперативного отдела штаба армии полковника Зиберова: « Каждая боевая операция заканчивается победой или поражением. Но бывают такие, которые кончаются ни тем, ни другим. Таких операций много в истории. Мы в своей операции не имели позора и не приобрели славы, о которой заговорили бы далеко за пределами нашей армии. Мы имели на это шансы. Мы не сделали того, чего могли сделать.

Несмотря на такой исход нашей операции, она оставила большие уроки, которые надо изучать, чтобы в будущем иметь меньше недочетов и ошибок.

Мы не добились больших успехов в силу многих причин. Главнейшие из них следующие.

Первое. Мы, с точки зрения оперативнотактического искусства, воевали в разрез важнейшим основам военного искусства. Так воевать можно только против слабого противника. Против такого противника, как немцы, надо воевать грамотно, искусно.