Читать онлайн «Рейхсфюрер СС Гиммлер. Второй после Гитлера». Страница 9

Недостроенный замок Вевельсбург в апреле 1945 г. по заданию Гиммлера подожгла специальная команда эсэсовцев. Но и после пожара «Валгалла» и «Зал рыцарей Круглого стола» сохранились. На полу еще видно «Черное солнце», сплетенное из 12 рун победы, – символ «нового порядка», который, к счастью, не сумели установить на Земле «сверхчеловеки» из СС60.

Интерес Гиммлера к истории имел ярко выраженные практические цели. Для Гиммлера «арийской» наукой было лишь то, что отвечало актуальным идеологическим, политическим и военно-хозяйственным задачам нацистского государства и партии. Вместо научной гипотезы, созданной на основе изучения фактов, он выдвигал готовый тезис, который должен был соответствовать нормам нацистского мировоззрения. Если имелись «неудобные» факты, то они либо игнорировались, либо искажались до неузнаваемости.

В качестве примера приведем решение, принятое рейхсфюрером СС в отношении доказанного многими историческими источниками факта гомосексуализма прусского короля Фридриха Великого. «Когда мне было предоставлено около дюжины свидетельств, рассказывал Гиммлер своему личному врачу Феликсу Керстену, – я отложил их в сторону и заявил, что они сфабрикованы задним числом. Моя интуиция говорит, что человек, завоевавший Пруссии место под солнцем, не мог обладать такими склонностями, как слабовольный гомосексуализм»61.

Несмотря на то, среди эсэсовцев, как и в прусско-германской армии со времен Фридриха Великого, было немало гомосексуалистов, официальная идеология СС отрицала этот факт. Арийцев «нетрадиционной» сексуальной ориентации исключали из СС и могли отдать под суд.

Выступая в июле 1931 г. перед имперским активом СС, Гиммлер заявил, что СС должны стать элитой нации, гвардией нордической расы, которая поведет «народ господ», насчитывающий 200 млн немцев во всем мире, на смертельную борьбу с коммунизмом и еврейством. СС добьется того, чтобы Германии принадлежал весь мир.

Приказом Гиммлера от 31 декабря 1931 г. «расовое учение» стало официальной и единственной идеологией СС62. В СС была образована расовая служба. Ее задачей стала охрана «расовой чистоты». Во главе расовой службы СС Гиммлер поставил Вальтера Дарре – «специалиста по чистоте крови и инорасовым примесям», для которого расовый вопрос был «ключом к пониманию мировой истории»63.

Расу надо было улучшить немедленно – а значит, уничтожать тех, кто ее портит. «Кто имеет 100 % или 50 % еврейской крови» – подлежит «окончательному решению» (т. е. физическому уничтожению). Если «нежелательные инорасовые примеси» составляют 25 % – человек может жить. Но он не может служить в армии и на государственной службе… А те, у кого неарийской крови 12,5 %, не могут занимать офицерские должности, быть ответственными чиновниками и конечно же состоять в СС», – решил рейхсфюрер СС64.

В 1943 г. в советский плен попал бывший офицер личного штаба Гиммлера гауптштурмфюрер СС Эрих Цильке – эксперт по вопросам «чистоты расы». Судьба сыграла с ним злую шутку. Эсэсовец, не лишенный плохо скрываемых гомосексуальных наклонностей, домогался сексуального расположения юноши, который был объектом его экспертизы. Дело получило огласку: Цильке был лишен эсэсовского чина, уволен со всех постов и в звании армейского капитана отправлен на Восточный фронт, где и попал в плен. В Суздальском лагере для военнопленных его допрашивал лейтенант Александр Бланк. После войны доктор исторических наук А.С. Бланк стал одним из ведущих советских германистов, у которого автору этой книги посчастливилось учиться.

Профессор Бланк вспоминал: «Цильке служил под началом оберфюрера СС д-ра Вальтера Вюста в “генеалогическом бюро” при личном штабе рейхсфюрера СС и был экспертом по расовым вопросам. Функции его заключались в том, чтобы выносить окончательное заключение в спорных и недостаточно ясных случаях. Известно, что согласно нацистским законам, окончательно оформившимся в 1938 году, лица, у которых оба родителя были евреями, подлежали депортации или заключению в концлагерь, а затем подпадали под действие “окончательного решения” (еврейского вопроса), т. е. физически уничтожались. Такому же обращению (на нацистском профессиональном жаргоне – “особому обращению”) подлежали и полукровки – те, у кого один из родителей был евреем.

Сложнее было с теми, у кого было еврейской крови на одну четверть. Эти могли жить, но полноценными гражданами не считались, не могли занимать должности в государственных учреждениях, быть членами партии, служить в армии. Их не обязывали носить желтую нарукавную повязку с шестиконечной звездой Давида, но им и не разрешалось заниматься многими профессиями, посещать общественные учреждения для арийцев, лечиться в общих больницах, пользоваться спортивными сооружениями – бассейнами, стадионами, предназначенными для чистокровных арийцев, и т. п. Далее шли имеющие одну восьмую еврейской крови. Эти могли работать всюду, кроме государственных учреждений по особому списку, аппарата НСДАП и, конечно, СС. Всеми этими вопросами ведали: “генеалогическое бюро” при личном штабе рейхсфюрера СС, управление по расовым вопросам при центральном аппарате НСДАП, соответствующий отдел главного управления имперской безопасности, подчинявшийся рейхсфюреру СС, и децернат – отдел в составе гестапо. Последний возглавлял Эйхман. Цильке использовался и там, в качестве эксперта-референта»65.

В условиях нацистской Германии нередкими были случаи, когда всеми правдами и неправдами евреи добывали себе новые, арийские документы, меняли фамилии, старались, чтобы спасти жизнь, стать, например, из полукровок четвертькровками – это давало шанс на спасение. Словом, многие пытались «улучшить» свою родословную хотя бы на одну ступеньку. Некоторым это удавалось. Но когда что-либо вызывало подозрение или следовал донос в гестапо (а ведь доносы на своего соседа, сослуживца, друга, собутыльника, конкурента, приятеля и т. д. приняли в рейхе гигантские масштабы), а документальные подтверждения подлога отсутствовали – словом, когда случай был запутанным и сложным, тогда призывали на экспертизу Эриха Цильке. Как же проводил Цильке свою экспертизу?

Сначала он «заводил какую-нибудь живую беседу с проверяемым. Наблюдал за тем, как он смеется, реагирует на шутки, жестикулирует, насколько быстро входит в контакт, – одним словом, все его поведение во время живого, непринужденного и остроумного разговора без напряжения». Это был первый этап проверки. На втором этапе проверяемого официально вызывали в гестапо, где измеряли расстояние между глазами, высоту лба, форму носа, длину шеи и т. д. Но самым главным показателем для Цильке были глаза. «Что-что, а глаза не могли обмануть меня никогда, – утверждал Цильке. – Заглянув в них, я видел “мировую скорбь” тысячелетий, если она там присутствовала». По «формуле Цильке», при одной восьмой и даже одной четвертой еврейской крови «мировая скорбь» не просматривалась, а при «чистокровности» и «полукровности» – неприменно. На основании заключений, вынесенных Цильке, сотни людей были отправлены в лагеря уничтожения – в газовые камеры и печи крематориев66.