Читать онлайн «Ричард III». Страница 6

Вскоре пришел из Кале граф Уорикский, сын Ричарда Солсберийского, с 200 копейщиками и 400 лучниками. На сем сбор войск был закончен — других подкреплений вожди мятежа не ожидали. Затем в Ладлоу прибыл посланец от короля Генри VI. Им оказался Ричард Бошан, епископ Солсберийский[19]. Миролюбивый король, в распоряжении которого находилось сильное войско, не хотел продолжения гражданской войны и предлагал йоркистам мир и прощение за мятеж. Три Ричарда — Йоркский, Солсберийский и Уорикский — прекрасно понимали цену таким предложениям. Они нисколько не сомневались в искренности короля, но знали, что результаты мирных договоренностей затем будут сведены к нулю королевой и советниками короля. Мятежные лорды с сожалением отвергли этот жест примирения.

В принципе, солдаты понимали мотивы своих командиров. Маленький Ричард постоянно слышал разговоры, что добрым намерениям ланкастриан верить нельзя. Из уст в уста передавался рассказ о том, как графу Уорикскому в Лондоне чудом удалось спастись от гибели. Когда он вышел из своего дворца и направился к лодке, чтобы плыть в Вестминстер на баронскую ассамблею, завязалась якобы случайная ссора между одним из его сопровождающих и каким-то придворным. Ссора переросла в настоящее сражение между свитами Уорика и короля, граф и его люди с большим трудом пробились к спасительной лодке. Все были уверены, что эта провокация была затеяна с целью убить графа. Но в то же время воины знали, что положение их не внушает оптимизма. Маленький Ричард видел вокруг угрюмые лица и начинал понимать, что всех их, собравшихся в Ладлоу, ожидают неприятности.

На берегу реки Тим кипела работа. Герцог Йоркский приказал возвести укрепленный лагерь в местечке Ладфорд, окружить его рвом, который наполнялся водой из реки, укрепить рядами повозок и кольев. За укреплениями он расположил артиллерию, готовую отразить атаку.

Сильная королевская армия приближалась к городу. Герцог Йоркский через герольдмейстера ордена Подвязки передал Генри VI ответное послание, где заявил о своей безусловной преданности суверену и о нежелании подвергать жизнь монарха опасностям сражения. Он выражал надежду на то, что дело все-таки можно кончить миром, но при этом требовал гарантий. Герцог и его друзья не могли считать себя в безопасности и распустить армию до тех пор, пока король оказывает безграничное доверие их личным недругам — герцогу Сомерсетскому, графу Уилтширскому[20] и герцогу Эксетерскому. Эксетер, хотя и был зятем Йорка, принял сторону его врагов.

Естественно, Генри VI отверг ультиматум мятежных лордов, пусть и облеченный в верноподданническую форму. 12 октября 1459 года королевские войска, намного превосходившие йоркистов численностью, подошли к укрепленному лагерю в Ладфорде. Но сражение в тот день не состоялось: король решил воздействовать на чувства простых солдат, раз у него ничего не вышло с лордами. Он объявил, что дарует помилование всем, кто придет к нему с мольбой о прощении. Новость быстро распространилась по лагерю йоркистов. Ночью герцогу Йоркскому доложили, что Эндрю Троллоп, один из командиров, пришедших с Уориком из Кале, переметнулся к неприятелю с большей частью своего отряда. Руководители мятежа приняли решение спасаться бегством. Под покровом темноты герцог Йоркский со своим сыном Эдмундом, графом Ратлендским, отправился в Ирландию. Его старший сын Эдуард Марчский, графы Солсберийский и Уорикский бежали в Кале. В городе осталась лишь герцогиня с младшими детьми.

Утром в незащищенный Ладлоу ворвались королевские солдаты. Они схватили Сесили, Ричарда, Джорджа и Маргарет и отвели в свой лагерь. Хотя там с ними обращались не очень-то вежливо, но зато Ричард был избавлен от страшного зрелища разграбления города, с жителями которого победители не церемонились, как будто это были их извечные враги французы. На собственном опыте мальчик узнал, как тяжела доля солдат, брошенных своими предводителями на произвол судьбы. Пленников первоначально поместили в Уигморский замок, однако вскоре родная сестра герцогини Йоркской Энн Невилл, вышедшая замуж за ярого сторонника Ланкастеров Хамфри Стаффорда, герцога Бакингемского[21], упросила короля, чтобы он отдал семью Йорка под ее надзор.

В Ковентри собрался парламент, прозванный «Парламентом дьяволов». Лорды и общины признали герцога Йоркского, графов Солсберийского и Уорикского, Джона и Томаса, младших сыновей Генри Буршье, графа д'Э[22], Джона, лорда Клинтона, и Ричарда, лорда Грея Поуисского, виновными в государственной измене и постановили конфисковать все их владения. Впрочем, король воспользовался своим правом помилования и отказался утвердить для них смертные приговоры.

Все это время Ричард жил в одном из поместий герцога Бакингемского. Пусть условия его содержания там отличались разительно в лучшую сторону от краткосрочного пребывания в замке Уигмор, но заключение оставалось заключением. К счастью, продолжалось оно недолго: уже весной 1460 года детей взял к себе Томас Буршье, архиепископ Кентерберийский[23], дядя осужденных йоркистов Джона и Томаса. Прелат занялся образованием Ричарда — он считал своим долгом отвлечь его от грустных размышлений о судьбе отца, а кроме того, ему нравился смышленый и любознательный мальчик.

Томас познакомил подопечного со своей обширной библиотекой. Уроки и беседы с архиепископом попали на подготовленную почву, поскольку Сесили Невилл через назначенных ею наставников и лично во время нечастых приездов в Фотерингей смогла воспитать сына в духе религиозности и благочестия. Вполне возможно, что мать вообще планировала для Ричарда стезю прелата, поскольку сомневалась, что хрупкое здоровье мальчика позволит ему стать воином.

Тем временем гражданская война продолжалась. В июле 1460 года отряды графов Марчского, Солсберийского и Уорикского, а также лорда Фоконбера[24] высадились в Англии и в битве при Нортхемптоне разбили войска короля. В сражении погиб командующий королевскими солдатами Хамфри, герцог Бакингемский, одно время исполнявший роль тюремщика юного Ричарда. Сам король Генри VI попал в плен и был доставлен в Лондон. В сентябре в Ланкашире высадился прибывший из Ирландии герцог Йоркский, и Сесили поспешила навстречу мужу, оставив детей на попечении семьи Пастонов в их лондонском доме.

Ричард любил гулять в сопровождении домочадцев Пастона по столице. Если Париж в то время был самым густонаселенным городом Европы, а Рим — самым большим, то Лондон, несомненно, самым богатым. Он напоминал грязный, переполненный, шумный человеческий улей. Его узкие улочки постоянно пребывали в полумраке из-за выступающих верхних этажей домов, которые практически смыкались над головами прохожих. В городе проживало от 50 до 70 тысяч жителей, то есть раза в четыре больше, чем в городах, пытавшихся соперничать со столицей — в Йорке или Бристоле. Лондон растянулся вдоль берега Темзы на два километра. Параллельно берегу проходили три главные мощеные улицы, очень оживленные. Ближе всех к реке, вдоль причалов и складов, мимо гильдии рыботорговцев Фишмангерз-холл и конторы немецких ганзейских купцов «Стальной Двор» пробиралась Темз-стрит. Она соединяла Лондонский Тауэр, стоявший у восточной оконечности города, и Блэкфрайерз — западный район, прилегавший к приорству доминиканского ордена («черных братьев»). На Темз-стрит велась бойкая торговля углем, железом, вином, медом, смолой, воском, льном, веревками, зерном и рыбой. Вторая улица шла выше по прибрежному склону, изгибаясь от Тауэра на северо-запад к собору Святого Павла, и на ней не продавалось ничего, кроме тканей. На третьей торговали шелками, коврами, гобеленами и другими экзотическими товарами. Она начиналась у ворот Олдгейт, что располагались в полукилометре к северу от Тауэра, и вела в центр Лондона, к Чипсайду, где превращалась в самую великолепную дорогу в городе. Горожане привыкли называть ее просто «Улица». Здесь продавались самые дорогие товары, в том числе ювелирные изделия. В Лондоне работали две сотни мастеров золотых дел, а один итальянский путешественник не поленился насчитать в одном только Чипсайде 52 ювелирных лавки, где можно было приобрести любые золотые и серебряные сосуды, большие и малые — от солонок до тазов для умывания.