Читать онлайн «Северная война и шведское нашествие на Россию». Страница 96

8

Еще перед раскрытием измены Мазепы русские военачальники старались успокоить украинское население обещанием, что жители должны спокойно оставаться на своих местах там, где будут наступать или вообще проходить русские войска, которым под страхом смертной казни воспрещено обижать мирных жителей. За провиант, за скот и живность, за все, что жители будут доставлять русским войскам, они будут получать плату "повольною, настоящею ценою"{87}. Там, где держаться против неприятеля нельзя и куда он направляется, приказывалось, чтобы жители "ис (sic. - Е. Т.) домов своих со всеми своими пожитками выбирались и, потому ж, жон и детей и пожитки ис того места в дальние места в Украину или в великороссийские городы, где кому сручно (сподручно. - Е. Т.), немедленно. А хлеб, который есть, закапывали в удобных местах в ямы, где б не мог сыскать неприятель, а сами бы старшина и казаки, которые к службе годны, оставались с ружьем и с коньми для супротивления неприятелю с великороссийскими войски при здешнем месте"{88}.

После измены Мазепы появляются указы о том, чтобы не верить прокламациям ("прелестным письмам") изменника и чтобы ни к Мазепе, ни к шведам не возили провианта и живности. Жителей местностей, которые лежат на пути шведского наступления, уверяют в том, что их не оставят на произвол судьбы и окажут защиту, причем хвалят их за уже испытанную верность{89}.

6 ноября 1708 г., т. е. на девятый день после того, как Петр узнал об измене Мазепы, он, обращаясь с длинным торжественным посланием - "указом" ко всему народу Украины и убеждая сохранять верность, с ударением говорит об одержанных над врагом победах, о взятом под Лесной обозе Левенгаупта, "во осьми тысящах возах состоящей", о разгроме Любекера на Неве и о бегстве разгромленных остатков его войска на шведских кораблях. Говорится в "указе" уже и о взятии гетманской столицы Батурина.

Но уже с первых дней обнаружилось, что ни малейшей поддержки на Украине Мазепа не нашел{90}.

И в этом указе и в предшествующих обращениях (от 30 октября и 1 ноября ко "всему войску запорожскому" и к "войсковой старшине, ушедшей с Мазепой к шведам") царь обещает много милостей за сохранение верности и дает амнистию тем, кто хоть и ушел с Мазепой, но раскается и вернется{91}.

Обращаясь к запорожцам и извещая их об измене Мазепы, Петр призывает не слушать богоотступника и изменника Мазепу, "чтоб Малоросийской край... не был порабощен под полское и шведцкое ярмо" и за вольность свою стояли бы против неприятеля и "изменника Мазепы со всяким усердием". Сообщая запорожцам о двух больших победах над шведами (над войсками Левенгаупта в Белоруссии и Любекера в Прибалтике), Петр выражает твердую надежду: короля шведского и единомышленников его здесь войсками своими "великоросийскими и малоросийскими скоро искоренить и разрушить и из Малой Росии и всех земель своих выбить". Петр заявляет, что по доносам Мазепы на запорожское войско он прежде являл гнев свой на запорожцев, но "ныне видит, что он, вор и изменник Мазепа, то чинил по изменничыо своему умыслу напрасно"{92}.

С каждым днем русское командование все более убеждалось, что оно может быть спокойно за Украину. Были непогрешимые признаки, указывающие, что ни малейшего успеха дело Мазепы на Украине не имеет и что даже та группа казаков, которая стала на сторону изменника и пошла за ним в лагерь Карда, уменьшается постоянно, так как оттуда дезертируют. Явно большое впечатление произвел не только уход к русским одного из крупнейших мазепинцев - Галагана, но и замечательная смелость и, так сказать, массовый характер предприятия. Ведь Галаган пришел не один, а в сопровождении тысячи рядовых мазепинцев, бежавших с ним из шведского стана, и они привели с собой пленными шестьдесят восемь шведских офицеров и рядовых, которых они, дав по дороге бой шведам, захватили с собой{93}.

Дезертирство в шведских полках весной 1709 г. принимало все большие и большие размеры. 20 марта (1709 г.) к Шереметеву явилось семь человек, саксонцев родом. Они заявили, между прочим, что если бы служащие у шведов "иноземцы ведали, что дезертеров в нашем войске честно держат, тогда бы они все пришли в нашу сторону". По их словам, "в их войске все желают, чтоб из здешней стороны выйтить, понеже все под сумнением, как им будет здесь живот свой спасти"{94}.

Время от времени в русский лагерь приходили уже в начале апреля сведения, дававшие надежду на возникающий серьезный разброд в мнениях и намерениях, царящий в Сечи после ухода главных запорожских сил для совокупных военных действий с шведским королем. Так, посланная от Шереметева "партия от нерегулярных" учинила под Новыми Сенжарами нападение на запорожцев, перебила 60 человек, а 12 взяла живьем. Эти запорожцы рассказали, что в Сечи выбрали вместо "Кости" Гордиенко нового кошевого - Петра Сорочинского, который рассылает письма в Переволочную и в другие места, "дабы к вору Костке кошевому запорожцы не приставали". Но эти попытки борьбы против Гордиенко, по-видимому, успеха не имели. Кошевой Гордиенко вместе с изменником Нестулеем представлялись королю шведскому в Великих Будищах, приняли присягу и получили от Карла "жалования четыре воза талеров битых и роздано каждому человеку по двадцати. Да Мазепа обещал им всякому человеку по 10 тал. на месяц"{95}.

В появившейся впервые в 1951 г. в печати челобитной жителей Лохвицкого городка читаем, что они бедствовали в смущении и страхе, но вот теперь дошло до них всемилостивое утешительное слово царя, и они возвеселились духом. И если, невзирая на приказание, не едут в Глухов (на выборы нового гетмана), то исключительно потому, что не на кого оставить город, ибо "самих начальних наших здесь нет и сами о них не ведаем, где обретаются: сейчас не меем начального, кому бы в городе радети... а города нелзе оставити без досмотрующего". Ясно, что "начальство" было прикосновенно в той или иной мере к мазепиной смуте и скрылось, сами же жители "вашему царскому изволительному повелению не противни и неотступни"{96}.

Петр видел, что постоянные сообщения Шереметева, Ушакова, Меншикова о том, как народ Украины ликует, встречая русских, и предлагает свое участие в обороне, не являются пустым звуком. Было ясно, что не могли тысяча человек бежать, если бы остальные (а их, не бежавших, оставалось немногим больше тоже одной или полутора тысяч человек) об этом ничего не знали. Нетрудно понять также, какое впечатление этот выход Галагана с его товарищами произвел на украинское население.

В том же самом письме, в котором Петр извещает адмирала Апраксина о "новом Июде Мазепе, ибо 21 год был в верности, ныне при гробе стал изменник и предатель своего народа", Петр приказывает прислать из Ингрии в полевую армию на Украину восемь полков (два конных и шесть пехотных), "понеже те полки гораздо здесь к нынешнему времени нужны"{97}.