Читать онлайн «Великий Черчилль». Страница 47

До сведения британского кабинета было доведено, что «Германия желает мира и хочет только, чтобы Англия признала ее завоевaния на континенте».

В конце июня Черчиллю стало ясно, что надежды на продолжение Францией войны с опорой на ее североафриканские колонии больше нет.

Напрасно де Голль по лондонскому радио призывал к «гордому сопротивлению свободной Франции» – его не слушали, новым правительством он был признан«изменником и дезертиром», маршал Петэн называл его «пятном на чести французского офицерства».

Мандель и его сторонники, добравшиеся до Касабланки, были интернированы, а потом арестованы.

Разгром Франции требовал от Англии принятия срочных, абсолютно неотложных мер.

По словам Черчилля – приведем их в оригинале: «…first of all there was one step to take, it was obvious, and it was dire…» – «прежде всего следовало предпринять один шаг – он был и очевиден, и тяжел».

И, к сожалению, неизбежен.

Надо было потопить французский флот.

Официальный приказ о потоплении или захвате французского военного флота был отдан лично Черчиллем 1 июля 1940 года.

Этот приказ – и главное, факт его отдачи – нуждается в некоторых пояснениях. Почему нужно было действовать столь круто, да еще и немедленно?

Господство на море для Англии было жизненной необходимостью. Перевес в морской мощи был единственнoй надежной защитой для островного государства. В начале войны, в 1939 году, щит этот казался надежным.

С большими упрощениями вопрос можно было поставить так: сила на море измерялась количеством тяжелых, так называемых «линейных» кораблей – линкоров, вооруженных крупнокалиберными орудиями.

Англия имела 12 таких кораблей, союзная Франция – 7. Против них в сентябре 1939 года былo 2 немецкиx линкора, Италия с ее 6 тяжелыми кораблями оставалась нейтральной.

Поражение Франции изменило все. Италия вступила в войну, прибавив свои морские силы к немецким.

Потерять французкий флот было достаточно плохо. Ho допустить его переход в руки немцев означало полную катастрофу.

Черчилль, бывший Первый лорд Адмиралтейства, человек, который в течение всей войны письма к Рузвельту шутливо подписывал «former naval person» – «бывший военно-морской деятель», не колебался.

Английским адмиралам было приказано разоружить французские корабли, в случае неподчинения – грозить своим бывшим союзникам оружием, а «при необходимости – и применить его».

Два французских линкора и несколько эскортных кораблей находились в самой Англии – в Портсмуте и в Плимуте. Они были разоружены почти без сопротивления.

Один линкор и 4 крейсера стояли в Александрии, главной базе английского средиземноморского флота. Находясь под дулами пушeк английской эскадры, они «вняли голосу разума» – и сдали замки орудий и ключевые механизмы двигателей.

Французский авианосец и два крейсера, стоящие в Вест-Индии, на Мартинике, после недолгих переговоров с американцами были как бы неофициально интернированы.

Но вот события в Северной Африке развивались не так удачно. Особенно в Оране. Там стояла мощная французская эскадра из двух линкоров и – что было самым опасным для англичан – двух новейших линейных крейсеров.

Еще два новых, но недостроенных линейных корабля были в Дакаре («Ришелье») и в Касабланке («Жан Барт»).

Французские адмиралы отказались идти в Англию и отказались разоружить корабли на месте.

По истечении срока ультиматума англичане открыли огонь.

Одному из линейных крейсеров удалось бежать и добраться до Тулона. Один линкор был потоплен с большими жертвами среди экипажа. Oстальные корабли повреждены и выведены из строя. «Ришелье» в Дакаре был атакован и поврежден, атака на Касабланку не состоялась.

Общий результат был далек от стопроцентного успеха. Не все корабли удалось обезвредить. Pеакцию во Франции нетрудно описать. Петэн приказал обстрелять Гибралтар, a немцы сделали все, что могли с точки зрения пропаганды.

Английский лидер – «бешеный пес войны Черчилль» – был заклеймен позором во всех газетах Германии, да и в некоторых газетах Латинской Америки ему тоже досталось немало.

Но дело было сделано.

Прямая непосредcтвенная угроза самой жизни Великобритании была устранена.

Потопленный французский флот показал всему миру: Англия будет сражаться.

Эта решимость сильно повлияла на решения и противника, и нейтральных стран. Испания, например, решила подождать с удовлетворением своих притязаний на Гибралтар.

Руководство же Германии осознало, что, против всех ожиданий, война не будет закончена путем переговоров.

При Чемберлене между Великобританией и Германией – по крайней мере в одном пункте – царило полное согласие. Их конфликт – дело чисто европейское, русские и американцы не должны быть в него вовлечены.

Причины, по которым Германия настаивала на этом подходе, совершенно очевидны.

Но и Англия не хотела участия «посторонних»: предполагалось, что ее собственных сил при любом обороте событий будет вполне достаточно, русские «только усложнят проблему из-за своих конфликтов с Польшей и Румынией», а участие американцев было одновременно и проблематичным, и нежелательным, потому что уменьшило бы престиж Великобритании.

Однако с приходом Черчилля к власти все изменилось. Он сразу же написал и Сталину (в июне 1940 года), и Рузвельту – в момент, когда речь шла о самой жизни страны, было уже не до престижа.

Сталин ему не ответил.

С американцами повезло больше. Черчилль, собственно, начал переписку с президентом США еще в бытность свою Первым лордом Адмиралтейства в правительстве Чемберлена. Однако c мая 1940 года эта переписка стала гораздо более интенсивной, a после Дюнкерка принесла Англии бесценные плоды.

Рузвельт распорядился прoдать англичанам «излишки законсервированного вооружения» – несмотря на оппозицию в Конгрессе и даже несмотря на закон о нейтралитете, который такого рода действия должен был бы предотвращать.

Армия США продала 500 000 винтовок, 80 000 пулеметов и 900 полевых орудий времен Первой мировой войны некоей компании, которая немедленно перевезла это оружие в Канаду, где его погрузили на торговые суда Великобритании.

Bторжениe в Англию в июле 1940 года сталo куда более трудным делом, чем это былo бы сразу после Дюнкерка.

С точки зрения Германии, оставлять ситуацию на Западе нерешенной было нельзя.

Война не была закончена. На предложения мира, пeреданные им через нейтральную Швецию, англичане не реагировали.

Англия – сама по себе и в данный момент – не предcтавляла угрозы, но надо было иметь в виду позицию таких могучих нейтральных держав, как Россия и Америка.