Читать онлайн «Разгром Виктора Суворова». Страница 5

О теории работодателей

Как отмечается в огромной массе различных книг по истории СССР, в его предвоенный период в нем было много разговоров об ожидании военного столкновения с любым капиталистическим соседом. Советское политическое руководство неоднократно предупреждало об угрозе империалистов «сровнять СССР с землей». Поэтому нападение 22 июня 1941 г. неожиданным не могло быть в принципе. И относиться к нему советская пропаганда должна была иначе: «Наконец-то на нас напали!», «А мы о чем говорили?». Тем более что военные приготовления конкретно Германии были заранее замечены массой информаторов. Но все равно события утра 22 июня 1941 г. почему-то оказались неожиданными! Странно, однако. Получается, таковыми они оказались в первую очередь для советского политического руководства. Которое реально в это конкретное нападение по какой-то причине не верило.

И тут видно, что что-то не вяжется в объяснениях, не просматривается политическая логика. Странная она какая-то. И вариантов возникает два: или объяснения неправильные, или должно существовать нечто такое, в рамках которого эта самая «политическая логика» имелась. Но долгие годы ее почему-то скрывали. Почему? Есть риск обнаружиться «аморальному тезису: цель оправдывает средства»? То есть на словах говорили про одно, а подразумевалось нечто другое? Ошиблись кадры, которые расставляла эта самая высшая власть? Действительно, задача их подбора и расстановки существовала и выполнялась всегда и везде. Вон, например, светлейший князь (1707) Меншиков Александр Данилович, русский гос. и военный деятель, граф (1702), генералиссимус (1727) (сын придворного конюха), в свое время упустил контроль над влиянием на своих начальников, вот и отправили они его в Сибирь, в поселок Берёзово Тюменской области (на пенсию). И его место занял кто-то другой. Это понятно.

Непонятно другое. Любые кадры на госслужбе не могут пороть отсебятину. Они должны создавать и выполнять планы и приказы. В достижение ранее определенных целей. И до 22 июня 1941 г. советское политическое руководство просто обязано было работать по достижению неких конкретных целей. Иначе для чего оно существовало вообще? Штаны протирать (с лампасами)? В подкидного дурака бились на заседаниях Политбюро? Или же что-то обсуждали серьезно? Какие такие планы? (Производства тех же «мигов».) А зачем? Ведь нельзя же разрабатывать МЕТОДЫ достижения целей, не имея этих самых ЦЕЛЕЙ!

Вон, например, в Германии один из ее жителей (некий Адольф Алоизович) за небольшой, но громкий политический дебош в начале 20-х годов прошлого века получил срок. Но во время сидения в тюрьме зря время не терял, а надиктовывал соседям по камере программу своих действий на будущее. А когда вскоре вышел на свободу, издал ее отдельной книгой (1924 г.). Затем дописал к ней вторую часть (1927 г.). По-немецки она называлась «Майн кампф». В переводе – «Моя борьба». А в 1928 г. (по некоторым сведениям) ее перевели на русский для товарища Сталина.

В теории политической жизни надо четко понимать, что любое политическое движение не может существовать без ЦЕЛЕЙ и ПРОГРАММЫ по их достижению. Откуда возьмутся соратники-единомышленники, если обсуждать будет нечего и размышлять не о чем? Тогда отношения перейдут в плоскость работодателя и наемных рабочих. Конечно, хорошие рабочие должны проявлять заботу о более эффективном достижении целей работодателя, за которые им выплачивают зарплату. Но принцип отношений другой, чем у «соратников». Соратники могут оказать конкретное влияние на варианты целей и методы их достижения. Рабочие – никогда. Высказать свое мнение они, конечно, могут. Но решение принимает только «хозяин». И он в любое время может уволить любого из своих рабочих. Или наоборот, рабочий в любое время сам может уйти от одного хозяина и попытаться найти другого (с другими целями). Но если уходить некуда, а ты не имеешь права «соратника», то остается одно – соглашаться со всем, что говорит работодатель. А если не соглашаешься, то твои действия мигом окажутся «антифирменными» (антипартийными).

Вот и в судьбе товарища Сталина возник период, когда ему пришлось выбирать: или продолжать коллективную ответственность за суть марксистско-ленинского учения, оставаясь одним из «соратников», или самому стать «работодателем». Коллективная ответственность грозила заболтать процесс достижения марксистской мечты по известной российской поговорке: «У семи нянек дитя без глазу». Да и долго ждать Сталин уже не мог – к 1928 г. он разменивал 5-й десяток. А там и до пенсии рукой подать. И становится понятно, что он не стал ждать, а воспользовался ситуацией и служебным положением. Но нашлись люди, которые эти действия заметили и попытались оказать им сопротивление. Одной группой оказался Троцкий со своими соратниками. К концу 1927 г. Сталин эту проблему решил. Другим партийным самоубийцей оказался член партии с 1914 г. Мартемьян Никитич Рютин, который в 1932 г. сочинил свою антисталинскую «Платформу», хотя в 1927 г. активно поддерживал Сталина в борьбе с троцкистами.

Текст этой «Платформы» опубликован в 1991 г. в сборнике «РЕАБИЛИТАЦИЯ, Политические процессы 30—50-х годов» (Москва, «Политиздат»). Документ длинный, занимает более сотни страниц. Кроме того, есть в сборнике и комментарий к нему д.и.н., профессора Московской ВПШ («высшей партшколы») Н. Маслова. Он начинается так: «Читатели впервые получили возможность ознакомиться с удивительным человеческим и политическим документом, принадлежащим перу активного участника Октябрьской революции и крупного партийного работника 20—30-х годов Мартемьяна Никитича Рютина. Только за чтение этого документа в 30-е годы людей подвергали жестоким наказаниям, а чаще – просто уничтожали» .

Вот в нем как раз и есть ряд наблюдений о сталинском превращении именно с 1928 г. Скорее всего, документ написан в 1932 г. Не позже сентября, когда проводились аресты и обыски Рютина и его соратников. Кроме того, в тексте периодически упоминаются 1927–1928 гг. и фразы про «4–5 лет назад» применительно к ним. То есть 1932 – (4–5) = 1928–1927.

В самом начале Рютин отметил факт захвата Сталиным власти в партии к 1928 г. Причем «личной диктатуры, самой неприкрытой, обманной» «отсечением одной группы за другой и подбирая в аппарат ЦК и в секретари губкомов и обкомов лично верных ему людей». Если еще в разгар НЭПа в декабре 1925 г. на XIV съезде ВКП(б) Сталин заявлял, что «руководить партией вне коллегии нельзя», что «руководить партией без Рыкова, Бухарина, Томского невозможно», что «крови Бухарина мы вам не дадим», что «политика отсечения противна нам», то в декабре 1927 г. на XV съезде ВКП(б) так называемый «троцкистско-зиновьевский блок» был осужден как антипартийный, а его активные деятели исключены из партийных рядов.