Читать онлайн «Немецкие деньги и русская революция: Ненаписанный роман Фердинанда Оссендовского». Страница 31

Когда они встретились, Фрэнсис сказал, что обеспокоен вчерашним визитом хорошо известного в городе русского, Евгения Семенова, одного из редакторов и ведущих авторов газеты «Вечернее время», теперь закрытой. Семенов передал ему в руки «письмо Иоффе», члена советской делегации в Брест-Литовске, фамилия которого называлась в связи с арестом румынского посла. У Семенова имелись само письмо, его фотокопия и английский перевод. Как только перевод был проверен и фотокопия сверена с оригиналом, Семенов забрал назад письмо, сказав, что его надо вернуть обратно в Смольный, в дело, из которого оно было взято. Фотокопию и перевод Фрэнсис теперь и передал Сиссону.

При обычных обстоятельствах, вспоминал позднее Сиссон, он не был бы особенно внимателен к этим материалам, но, как мы знаем, еще 2 февраля ему принес документы первой серии Робинс, с которым они горячо спорили об их значении. Затем, 4 февраля, он увидел еще два варианта тех же документов, содержавших «свидетельства» о том, что большевики получали деньги от Германии за пропаганду мира еще с самого начала войны. «Письмо Иоффе» показывало, что эти отношения продолжаются, более того, что арест сотрудников румынского посольства был осуществлен по прямому требованию германской стороны на переговорах в Брест-Литовске. Поэтому данный «документ» попал в руки Сиссона в самый благоприятный момент3. Давайте и мы познакомимся с содержанием этого «письма», которое произвело настолько сильное впечатление на Сиссона и Фрэнсиса, что вдохновило Семенова и Оссендовского на создание целой серии изобличающих большевиков документов и на сочинение легенды, объяснявшей, как эти документы попали в руки Семенова. (Сама фотокопия (13 х 18 см) этого «письма» и фотостаты с него находятся в фонде «документов Сиссона» в Национальном архиве США. Но мы будем цитировать его в обратном переводе с английского по брошюре «Германо-большевистский заговор», документ № 37А.) Скажем еще, что Сиссон сразу же уверился в подлинности «письма Иоффе» и рекомендовал Фрэнсису передать его вместе с документами первой серии в Госдепартамент, что и было сделано 9 февраля.

При публикации в брошюре Сиссон предварил текст таким примечанием: «Содержание этого письма, написанного Иоффе, было передано в Вашингтон по телеграфу в феврале, а фотокопия письма направлена послом Фрэнсисом в Госдепартамент»4. Далее следовал текст:

«№ 771. Дело мирной делегации

(Секретно)

Брест-Литовск, 31 декабря 1917 г.

В Совет Народных Комиссаров

Товарищ Л. Троцкий поручил мне довести до сведения мотивы его телеграфного предложения об аресте румынских дипломатических представителей в Петербурге.

Генерал Гоффман, ссылаясь на совещание, которое имело место между членами германской и австро-венгерской делегаций в Брест-Литовске 29 декабря, предъявил русской делегации от имени Германского и Австрийского верховного командования (расшифрованная радиотелеграмма была продемонстрирована в этой связи) секретное требование, касающееся немедленного побуждения румынской армии признать необходимость перемирия и одобрения условий демократического мира, сформулированных русской делегацией. Неумолимость штаба и всего командного состава румынской армии, в отношении которой Верховное командование германской армии получило точную информацию от своих агентов, портит блестящее впечатление, произведенное в Германии и на всех фронтах русскими мирными предложениями, которые сделали возможным снова возбудить народные чувства против Англии. Франции и Америки, и может привести к нежелательным и опасным осложнениям в вопросе о мире вплоть до начала наступления германской армии на нашем фронте и прямой аннексии территорий, оккупированных в России.

Генерал высказал свое мнение, что против мира могут быть казаки, некоторые украинские полки и Кавказская армия, к которым несомненно присоединится в этом случае и румынская армия, которая, согласно информации, имеющейся в распоряжении Германского штаба, учитывается в расчетах Каледина и Алексеева. В интересах германской и австро-германской делегаций, чтобы на всем Русском фронте в отношении условий перемирия и одобрения условий сепаратного мира между русскими и Германией преобладало полное согласие, исходя из которого Германское и Австрийское верховные командования предложат Румынии свои условия мира и будут в состоянии предпринять свои оперативные действия на Западном фронте весьма значительного масштаба; в то же самое время ген. Гоффман в ходе беседы с тов. Троцким дважды намекнул на необходимость немедленного начала этих военных операций.

Когда тов. Троцкий заявил, что в распоряжении Совета нет возможностей повлиять на Румынский штаб, ген. Гоффман указал на необходимость посылки заслуживающих доверия агентов в румынскую армию и возможность ареста Румынской миссии в Петербурге и репрессивных мер против румынского короля и румынского командного состава.

После этого заявления тов. Троцкий телеграфно предложил арестовать всех членов Румынской миссии в Петербурге. Это письмо посылается со специальным курьером — товарищем И. Г. Бросовым, который лично передаст комиссару Подвойскому несколько сообщений секретного характера, касающихся посылки в румынскую армию тех лиц, имена которых тов. Бросов даст. Всем этим лицам будет выплачено наличными Германским нефтепромышленным банком, который купил компанию "Фанто и К0" около Бореслава. Инструктирование этих агентов, согласно сообщению ген. Гоффмана, поручено некоему Вольфу Фонигелю, который возглавляет наблюдение за военными агентами союзных с нами стран. Что касается английских и американских дипломатических представителей, то ген. Гоффман выразил согласие Германского штаба с мерами. предпринятыми тов. Троцким и тов. Лазимировым в отношении наблюдения за их деятельностью.

Член делегации:

А. Иоффе».

Таков был основной текст документа. Но далее Фрэнсис передал и все пометы, которые имелись на письме. На полях было написано: «Тов. Шиткевич: сделайте копии и пошлите в Комиссариат иностранных дел, лично тов. Залкинду». Выше было напечатано курсивом: «Сандерсу. Доложено 4 января относительно ареста Диаманди и других. М. Шиткевич». А затем: «5 января 1918 г. Канцелярии: Пошлите срочную телеграмму Троцкому о аресте румынского посланника. Савельев»5. Пометы, показывавшие прохождение документа по кабинетам Смольного, должны были придать еще большую убедительность подлинности письма.

Затем Фрэнсис передал примечание к данному документу, составленное Сиссоном. В нем говорилось: «Дата — 12 января, канун русского Нового года. Румынский посланник был арестован этой ночью в Петрограде и был освобожден только после единодушного требования всех посольств и миссий в Петрограде. Письмо показывает, что Троцкий воспринял личное требование ген. Гофмана как приказ для действия. Важнее всего, однако, то, что документ срывает маски с публичных заявлений Ленина и Троцкого о том, что они борются против того, чтобы Германия получила в результате мирных переговоров военное преимущество против Соединенных Штатов, Англии и Франции. Вместо этого вскрывается цель помощи Германии в возбуждении чувств против Англии, Франции и Соединенных Штатов, в пособничестве Германии при подготовке наступления на Западном фронте. Назван германский банк, который будет оплачивать большевистских агитаторов среди румынских солдат. Является ли резидент "Вольф Фонигель" известным по американским данным Вольфом фон Игслем? Схожесть имен поразительна. Наконец, ген. Гофман удовлетворен слежкой Троцкого за американскими и английскими дипломатами. Иоффе, который подписал письмо, является членом русской мирной делегации. После тою как это письмо было написано, Залкинд убыл в Швейцарию со специальной миссией». Примечание 6 июля 1918 г.: «Он не достиг ее тогда, не имея возможности проехать через Англию, и в апреле был в Христиании»6.