Читать онлайн «Оружие победы». Страница 73

В наших решениях было записано еще несколько пунктов, в частности, о том, чтобы незамедлительно давать цехам заключения о возможности использования деталей, изготовленных с отступлениями от чертежей, а таких деталей была уйма. Но особенно важным был именно первый пункт решения: об ускорении отработки чертежей на модернизированные пушки Ф-22 как полуторной, так и второй очереди.

Почему этот пункт был записан самым первым? Какая связь между ним и выполнением заводской программы? Только так КБ могло радикально помочь заводу: решительно упростив конструкцию пушки. В этом была его главная задача. Приведу цифры, чего мы достигли в конечном итоге.

Верхний станок пушки Ф-22 (конструкция его была сборная) состоял приблизительно из двухсот деталей. Такая деталь, как основание станка, изготовлялась из поковки. Заготовка весила двести двадцать пять килограммов, а в готовом виде в этой детали должно быть двадцать восемь килограммов. Или лобовая коробка. Она тоже состояла приблизительно из двухсот деталей. Поковка ее верхнего листа весила триста двадцать килограммов, а после механической обработки — только двадцать пять с половиной килограммов. Произведем теперь простейшее арифметическое действие — сложение. Вес названных двух заготовок пятьсот сорок пять килограммов. Вес тех же деталей по чертежу — пятьдесят три с половиной килограмма. Разница более полутонны!

Это тот металл, который идет в стружку. Но дело не только в стружке. Это выброшенный на ветер труд, износ инструмента, износ станков! Вдобавок — много брака. Литой верхний станок или литая лобовая коробка — значит одна деталь вместо сотен. И не только в том преимущество фасонного литья, что оно резко сокращает расход труда, металла, инструмента. Литье сокращает цикл, уменьшает трудовые затраты, следовательно, завод сможет увеличить выпуск пушек и улучшить качество, снизить себестоимость.

Так и получилось. В 1937 году, до модернизации, на изготовление пушки Ф-22 уходило 11 895 килограммов металла, а сама пушка весила 1700 килограммов Расход металла на пушку Ф-22 в 1938 году снизился до 8350 килограммов. А в 1939 году, после завершения этапов модернизации, на изготовление пушки шло всего 6684 килограмма металла — почти вдвое меньше, чем до модернизации. Точно так же и стоимость одного орудия после модернизации уменьшилась ровно вдвое.

Вот чем могло помочь и помогло конструкторское бюро производству.

Конструктивно-технологическая модернизация Ф-22 всколыхнула завод. Все поняли, что экономикой нужно заниматься, начиная с заготовки, которая должна быть дешевой и должна требовать минимальной затраты материала и минимальной механической обработки. Еще важнее было то, что на заводе родился новый метод конструктивно-технологического формирования литых деталей, складывались новые взаимоотношения КБ и цеха. Между работниками разного профиля начала создаваться совершенно иная взаимосвязь, вытекающая из конструктивно-технологической зависимости. Появились признаки творческого содружества. Постепенно конструкторы все лучше понимали литейное дело, а литейщики — замысел конструкторов. Каждую новую литую деталь конструкторы создавали теперь только после консультации с литейщиками.

Такие же перемены произошли и во взаимоотношениях конструкторов с работниками кузнечно-прессового цеха. Содружество конструкторов, технологов и производственников заготовительных цехов впоследствии переросло в совместную одновременную и параллельную работу всех звеньев завода, занимающихся подготовкой, организацией производства и изготовлением пушек. Благотворные результаты этого сказались в годы Великой Отечественной войны

Но вернемся к тем дням, когда Ренне слал в КБ материалы о поведении на испытательном полигоне наших двух модернизированных образцов Ф-22, а КБ спешно вносило изменения в чертежи и передавало их производственникам.

Завод все еще не выполнял программы. Качество деталей по-прежнему оставалось неудовлетворительным, а брака и стружки, ожидавших своей очереди попасть в сталелитейный цех на переплавку, накапливались горы. Ни одна пушка из тех немногих, что удавалось собрать, не была сдана военному представителю после первого контрольного испытания.

Конструкторы почти не выходили из цехов. Василия Федоровича Елисеева и Ивана Михайловича Бурова редко кто заставал в их кабинетах: все время они проводили либо на заводском полигоне, где шли контрольные испытания, либо в цехах решали возможность дальнейшего использования деталей и узлов с отступлениями от чертежей. Рабочие, мастера, инженеры ходили хмурые, «На заводе нет хозяина с разумной головой и твердой рукой» — такие слова приходилось слышать нередко.

Нельзя сказать, что Дунаев не старался. Нет, он старался, но одного старания мало. Кроме этого нужны знание и умение, а вот их-то ему и недоставало. При этом он очень не любил, когда ему говорили о каких-либо неурядицах, требующих устранения, о том, что на заводе надо навести порядок.

Как-то в цехе я обратил внимание на то, что щит пушки что-то уж очень легко поддается рихтовке, то есть правке. Мне это показалось странным: не может закаленная броневая сталь быть такой податливой. Подумал: может быть, щит не закален? Попросил принести паспорт и обнаружил грубейшее нарушение: щит был изготовлен не из броневой стали, а из углеродистой. Еще больше я поразился, когда увидел, что контролер ОТК подписал этот паспорт. Попросил пригласить контролера и от него услышал, что директор лично приказал пустить на броневой щит углеродистую сталь. Я не мог поверить ему: углеродистый лист никогда не заменит броневого, а директор хорошо знает назначение щита укрывать орудийный расчет от вражеского огня.

Возмущенный, жаждавший немедленно выяснить, почему это произошло, я пошел к директору.

На мой вопрос Дунаев ответил вопросом.

— Я на заводе хозяин или вы? Я могу давать любые указания, которые считаю нужными, и никому не разрешу их отменять. Никто на заводе не имеет права их отменить!

— Вы директор, это всем известно, — сказал я после небольшой паузы, — но это не дает вам права не выполнять требований чертежа, который утвержден заказчиком. Не выполнять эти требования — значит поставлять армии некондиционную продукцию. За конструкцию пушки отвечает КБ. Поэтому без ведома КБ и без согласования с военпредом вы не можете делать никаких изменений. Ваше распоряжение о замене материала для щита незаконно. Прошу вас отменить это распоряжение и приказать все щиты, изготовленные из углеродистой стали, изъять из производства и снять с пушек как некондиционные.