Читать онлайн «Легендарный Колчак. Адмирал и Верховный Правитель России». Страница 51

Выступление Колчака поддержал его бывший начальник штаба капитан 1 ранга Смирнов[14], кратко осветивший хронику политических событий на Черноморском флоте. Члены правительства угрюмо выслушали бывших руководителей флота, не задав им ни одного вопроса. Поблагодарив обоих за обстоятельную информацию, они отпустили Колчака и Смирнова, не приняв никакого решения и не дав никакой оценки сложившейся на флоте ситуации. Руководители Черноморского флота оказались, таким образом, не у дел.

В начале августа начальник американской военной миссии адмирал Дж. Гленнон предложил Александру Васильевичу принять участие в составе вооруженных сил США в Дарданелльской операции. Колчак дал согласие. Он поручил капитану 1 ранга Смирнову подобрать для предстоящей миссии подходящих офицеров-минеров. Бывший начальник его штаба перебрал многих кандидатов. Одни подходили по деловым качествам, но не желали выезжать за границу, другие соглашались поехать в Северо-Американские Соединенные Штаты, но не отвечали требованиям Колчака. Наконец, Смирнову удалось сформировать группу из опытных офицеров-черноморцев, одобренную адмиралом. В нее входили Смирнов и три молодых лейтенанта: минеры А. Безуар, И. Вуич и флаг-офицер Н. А. Лечинский. Образовавшуюся группу Александр Васильевич условно назвал Русской морской комиссией в американском флоте. Она была санкционирована А. Ф. Керенским, не подлежала огласке в печати.

В период подготовки к заграничному вояжу Колчака нередко навещали знакомые морские офицеры, уговаривали не уходить с флота. Некоторые из них предлагали ему сформировать из добровольцев легион и, возглавив его, отправиться во Францию. Воздержаться от поездки в Америку советовали и эсеро-меньшевистские лидеры Петроградского Совета. Всем им Александр Васильевич отвечал, что, поскольку в России ему не находится применения, он взял на себя определенные обязательства участвовать в борьбе против немцев и их союзников за границей, в частности, в составе американского флота в Дарданелльской операции. В письме к Тимиревой от 17 июня 1917 года Колчак подчеркивал: «Итак, я оказался в положении, близком к кондотьеру (наемнику), предложившему чужой стране свой военный опыт, знания и в случае надобности голову и жизнь в придачу. Я ухожу далеко и, вероятно, надолго; говорить о дальнейшем, конечно, не приходится…»

Наиболее полную моральную поддержку Колчаку в это время оказал Всероссийский союз офицеров. Специальная депутация от имени Союза преподнесла ему Георгиевское оружие и приветственный адрес с выражением сочувствия и уважения:

«Глубокоуважаемый Александр Васильевич! Пользуясь случаем поднесения Вам от имени Союза офицеров армии и флота оружия храбрых, дань наивысшего воинского уважения, просим принять наш искренний привет и выражение чувства глубокого уважения и признательности за Ваш мужественный и истинно гражданский поступок, который должен служить примером для всех воинов нашей дорогой, горячо любимой свободной Родины».

После всего случившегося Колчак послал телеграмму Керенскому, где, вкратце изложив обстановку, сообщил о невозможности продолжать службу в такой обстановке и передал командование контр-адмиралу В. К. Лукину. В ответной телеграмме министр-председатель А. Ф. Керенский в резких словах отчитал команды кораблей за их «враждебные Революции и Родине» действия и приказал Колчаку и Смирнову прибыть для доклада в Петроград.

Выслушав обоих, члены Временного правительства отпустили их, не приняв никакого решения. Но для себя А. В. Колчак решил, что командовать флотом он больше не будет.

Из Петрограда Морская комиссия выехала 27 июля. С отъездом А. В. Колчака из России навсегда порвалась его связь с российским флотом, с женой, сыном, с сестрой и ее семьей, с родным городом. Путь комиссии Колчака проходил по железной дороге через Финляндию, Швецию и Норвегию до Бергена. Чтобы не попасть в плен к немцам, Колчак эту часть пути ехал под чужой фамилией в штатской одежде, как и его офицеры. Из Бергена они на пароходе в сопровождении миноносцев вышли в море и направились к английскому порту Абердин. Переночевав здесь, утром следующего дня выехали по железной дороге в Лондон, куда прибыли 17 августа.

В Лондоне Колчак нанес визиты русскому послу К. Набокову, некоторым представителям английского морского командования, был принят начальником Морского Генштаба адмиралом Дж. Холлом. Английский адмирал, основываясь на собственном анализе политического, экономического и военного положения России, высказал мнение, что спасти ее может только военная диктатура. Позже Колчак был приглашен первым лордом адмиралтейства, адмиралом Джеллико. Министр высоко оценил результативность русских морских минных заграждений и просил Колчака поделиться своим опытом минной борьбы, при этом раскрыл собственные планы минирования акваторий Северного моря и Английского канала. Русский адмирал охотно дал необходимую консультацию.

С разрешения адмирала Джеллико Александр Васильевич знакомился с британской морской авиацией, вылетал на новейших двухмоторных гидропланах к бельгийскому порту Остенде и английскому Ньюпорту, побывал на некоторых военных заводах. В часы отдыха он иногда совершал прогулки на автомобиле, управляемом представителем русского морского командования в Англии капитаном 2 ранга В. В. Дымбовским. Выкраивал время и на переписку. В одном из писем к Тимиревой Колчак признавался, что ее «милый, обожаемый образ» всегда был перед его глазами, уверял, что «война стала главной целью его жизни». Из Лондона он отправил своей возлюбленной подарок (по его словам, «скромный»), выбрать который помогла ему жена Дымбовского.

Из Англии комиссия убыла в Вашингтон.

Первым, кого посетил адмирал в столице США, был русский посол Н. И. Бахметьев. Следующие визиты он нанес представителям официальных кругов: морскому министру Дэниельсу и его помощнику, военному министру и государственному секретарю Лансингу. Из разговоров с ними стало ясно, что они уже отказались от наступательной операции своих средиземноморских сил. Главной причиной этого стало то, что весь морской транспорт был занят перевозкой американских войск на французский фронт.

Несмотря на то что союзная Россия все более разочаровывала официальный Вашингтон, Александра Васильевича повсюду принимали приветливо, а высшие морские офицеры – даже дружески. Русским военным морякам была предоставлена возможность работать в Морском министерстве и в лучшем военно-морском учебном заведении – Морской академии. В стенах министерства и академии гости и хозяева на протяжении без малого трех недель обменивались различной информацией о состоянии своих флотов, их организации, боевой подготовке и оперативной деятельности. Американцев более всего интересовало минное дело: они были наслышаны о высокой постановке его в России. Колчак освещал общие проблемы минной борьбы с противником, а офицеры-минеры знакомили американских моряков с устройством русского минно-торпедного оружия и другими чисто техническими вопросами.