Читать онлайн «Ориенталист». Страница 77

В то время как большинство нападок на Льва носило, по сути, антисемитский характер, многие другие критики сочли взгляд автора на мир вполне «восточным». Один из рецензентов даже высказывал соображение, что недостатки книги проистекают из ее «излишней азиатскости», и утверждал, будто это заставляет сомневаться в ее правдивости. Всем известно, что люди Востока в целом отличаются хитростью и неискренностью, объяснял своим читателям этот рецензент, а это означает, что хотя в авторе живут одновременно и азиат и европеец, «первый из них сильнее, что, к сожалению, не сказывается на книге положительным образом».

В дополнение к представителям правого крыла, кампанию по «выведению за скобки» автора, писавшего под именем Эсад-бей, разворачивали и «истинные» мусульмане, которые также эмигрировали из Советского Союза. Свою лепту внесли и различные арабские и персидские эмигрантские организации, существовавшие тогда в Берлине. Заодно досталось и Вернеру Шенделю, ведшему дела Льва и написавшему предисловие к его книге. Критики журили его за то, что он не воспрепятствовал изданию этого «отвратительного творения» и тем самым поддержал, как они писали, «нападки в адрес Востока». Газета эмигрантов из Персии даже поместила на первой полосе статью, разоблачавшую эту «беспрецедентную клевету, направленную против Германии и распространяемую мошенником из России». А исламские организации объединились в своем протесте настолько, что даже выпустили одностраничную листовку, так и озаглавленную «Протест», разослав ее во все ведущие газеты:

Все содержание этих «воспоминаний» направлено против Востока, выставляя его в самом унизительном свете, а содержащиеся в них нападки исполнены ненавистью и презрением и призваны бросить тень на восточные страны и их народы, а также на их культуру, национальные традиции, образ жизни, моральные представления и даже на религиозные обряды.

Мы заявляем, для всеобщего сведения, что некто, придумавший себе имя «Эсад-бей», этими своими писаниями преследует лишь одну цель — дискредитировать Восток в глазах европейцев. Его безобразная книга отмечена печатью самой непристойной агитации, и высказанные в ней суждения представляют собой, с первой и до последней страницы, ложь и клевету самого низменного сорта.

При этом автор вовсе не имеет отношения к Востоку, и его на самом деле не зовут Эсад-бей. В действительности его имя — Лео Нусимбаум, и родился он 20 октября 1905 года в Киеве, на Украине. Это нам смогли подтвердить надежные источники в официальных органах. О чем еще можно говорить?!

В длинном списке подписавших присутствуют представители от дюжины мусульманских стран, а также эмигрантских кругов и националистических групп, что базировались тогда в Берлине.

Исламский институт, членом которого прежде был Лев, также присоединился к его травле. Весной 1930 года совет этой организации обвинил Льва в том, что он оскорбил «чувства исламского мира своими литературными аферами», а также официально объявил, что не желает иметь ничего общего с этим лицемерным мошенником, который выдавал себя за «урожденного мусульманина, вопреки всем фактам». Управляющий делами этого общества Мохаммед Хофман, который так же, как и Лев, обратился в мусульманскую веру, набросился на Льва за то, что тот пытался «сойти за рожденного в исламе», усомнившись даже в истинности обращения Льва в ислам и высказав мнение, что это всего лишь ловкий трюк.

Все это были звенья в цепи доказательств, что Эсад-бей, он же Лев, он же Лейб, он же Лео, был всего-навсего «киевским евреем», то есть даже не выходцем с «благородного Востока», с Кавказа, а попросту евреем из местечка.

Ярость мусульман-эмигрантов не знала границ. За пределами Германии парижский журнал «Прометей», орган Комитета независимости Кавказа, напечатал обозрение под названием «Разоблаченная мистификация», в котором критик Ибрагим Чулик[117] поносил «Нефть и кровь на Востоке», называя эту книгу «порнографическим отображением восточной культуры». В биографии Магомета, принадлежавшей перу Льва, мусульманская газета, которая издавалась в Праге, усмотрела «резкие и коварные нападки на наших братьев по вере в Азин и Африке», тогда как еще одна рецензия назвала книги Эсад-бея «невежественными актами саботажа против ислама». Везде в мусульманской прессе обязательно упоминалось его еврейское происхождение, тогда как прочие зарубежные рецензенты либо игнорировали этот факт, либо же не имели об этом никакого представления. Главным подстрекателем исламской фракции в нападках на Льва был азербайджанский националист Хилал Мунши, живший тогда в Константинополе. Он свел воедино все выпады против Эсад-бея, порочившие его репутацию, издав на немецком и на турецком языках целую серию памфлетов. Мунши с большим пренебрежением отмечал: «Наш великий и скандальный автор всего лишь молодой человек двадцати пяти лет, проживающий вместе с отцом — “аристократом” по имени Абрам Нусимбаум (на самом деле евреем-выкрестом 1875 года рождения)». Мунши изобличил Льва в том, что он поступил учиться в Берлинский университет по фальшивым документам, не представив аттестата об окончании школы и воспользовавшись подозрительным псевдонимом Асед Бей-Нусенбаум[118].

Исламские националисты попытались наладить контакты с влиятельной Немецкой национальной народной партией, которая, будучи в рейхстаге главной националистической партией правого толка[119], имела тогда бо́льшее влияние, чем партия Гитлера, — они потребовали, чтобы НННП предприняла какие-то «действия» в отношении этого самого Эсад-бея Нусимбаума. Однако в 1930 году у НННП нашлись более неотложные дела: эта партия пыталась тогда отразить лобовую атаку нацистов, пытаясь перетянуть на свою сторону голоса избирателей правого крыла. Правда, если в парламенте усилия разъяренных мусульман зашли в тупик, у них неожиданно возник новый союзник — германская армия.

Бывший начальник штаба Восточной армии на Кавказе подполковник Эрнст фон Паракин, прочитав «Нефть и кровь на Востоке», счел себя глубоко оскорбленным. Для него, правда, источником обиды стали всего лишь восемь страниц в этой книге, на которых Лев описывал кровавое побоище, случившееся в Баку, когда город пал в результате осады турецко-германскими войсками в сентябре 1918 года. Причем Лев особо указывал, что не был очевидцем происходившего (ведь они с отцом вернулись в Баку из своих приключений в Персии уже после того, как произошла эта бойня) и что, описывая эти события, основывался на вторичных источниках. Хотя текст Льва исполнен сочувствия к жертвам этой резни — армянам, он ни в чем не обвинял германское командование; более того, он правильно показал роль немецких частей в военном отношении как второстепенную — по сравнению с турецкой армией. А турецкой «Армией ислама»[120] командовал не кто иной, как Нури Паша, двадцатисемилетний брат Энвера Паши, диктатора младотурок, вдохновителя и участника геноцида армян в 1915 году. Генерал Нури Паша направил свою армию на Баку в сентябре 1918 года в рамках задуманного его старшим братом «туранского» завоевания Средней Азин. Подчеркивая, что немцам удалось несколько сдержать масштабы кровопролития, Лев все же отмечал, что, пока шла резня, немцы в основном закрывали на происходившее глаза. Более того, он писал, что по прошествии трех дней немцы попросту приказали туркам прекратить бойню, то есть намекнул, что они могли бы поступить так и раньше. Этот небольшой эпизод серьезно задел германских ветеранов войны, воевавших на Кавказском фронте и болезненно воспринимавших любые намеки на то, что судьба армян зависела от них.