Читать онлайн «Тогда, сейчас и кот Сережа». Страница 30

Но между бывшим детским садиком и его прогулочной территорией почему-то сохранился ясеневый сквер. Они уже стали совсем старые, эти деревья, за ними уже никто не ухаживал, но почему-то и не тронул. Они переплелись корнями и ветвями, видимо, чтобы покрепче держаться друг за дружку в этом непонятном враждебном мире. И такая красота получилась! Сказка, загадка… Вот там решили снимать новогодние чудеса, потому что какой же новогодний фильм без добрых чудес?!

«Поддымим, – сказал оператор. – И будет вообще шедеврально!» Мы втроем радовались, как дети, на месте уничтоженной детской маленькой страны. Да. Фильм не состоялся. У продюсера начались финансовые проблемы, и он решил пожертвовать нашим маленьким проектом. Я плакала. Но это дело нехитрое, я часто плачу. Зато я подружилась с оператором и художницей Машей, и когда судьба мне все-таки дала шанс попробовать побыть кинорежиссером, мы опять все вместе собрались, те, кто был на том несостоявшемся проекте. Кроме Маши, она не смогла, но у меня был другой замечательный художник, Андрей. Только история была уже не московская, снимали в Красногорске. А про тот двор и сквер в Текстильщиках я велела никому не рассказывать на всякий случай, мало ли как жизнь повернется…

Хотя, думаю, недолго тому распрекрасному скверику осталось существовать. Враги не дремлют…

P.S. Я чего так разнылась: «О, мой садик! О, мои клумбы! О, мои школы!» Мне почему-то нынешних детей жалко, которые даже и не знают, что такое скатиться с настоящей горки, что такое безопасный двор… А потом мне моя дочь однажды сказала: «Мама, ты когда мне про свое детство рассказываешь или молодость, это то же самое, что если бы ты мне про Наполеона Бонапарта рассказывала… У меня такое ощущение, что это по времени тогда же где-то было, настолько это все не похоже на современную жизнь». А она ведь была, эта жизнь, честное слово, я свидетель!

У меня в детстве никогда не было домашних животных. Мама не разрешала по причине… Ну, по своей причине. И я восполняла отсутствие домашних питомцев огромным количеством книг про зверей, в том числе и про домашних животных. Запоем читала.

Потом я выросла и стала жить самостоятельно, но стала актрисой, и образ жизни не позволял даже представить, что я могу взять на попечение какую-нибудь кошечку, а тем более собаку. Меня и дома-то не бывало, я все время куда-то или ехала, или летела. Доходило до того, что, просыпаясь утром, долго соображала: собственно, где я нахожусь? И только по рисункам обоев на стене медленно самоидентифицировалась и говорила своему мозгу: «Ага. Обои в цветочек. Похоже, я все-таки дома, в своей квартирке. Прикольно. И какая у меня, предположительно, сегодня жизнь?» Тут мозг подключался и рисовал мне примерную картину бытия на сегодня.

А у моих подружек-актрис, Тани и Марины (мы все работали в одном театре и вели достаточно бурную жизнь, как и положено молодым актрисам), были кошки, и что удивительно (или неудивительно, потому что тогда эта порода была в моде), обе кошки были сиамские. Танину кошку звали Алисой, а Маринину – Серафимой. Только подружки мои жили с родителями, поэтому было кому красивых кошечек кормить, если артисточки исчезали на несколько дней или месяцев (тогда гастроли театра могли и месяца два длиться). У меня же так сложилось, что после института стала жить самостоятельно, сначала в коммуналке, а потом ее выменяли на плохонькую, но отдельную квартиру в плохом районе, в плохом доме на первом этаже. И все равно наличие собственного жилья – это было круто! Но мне и в голову не приходило, взять, например, котеночка от кошки Серафимы.

Серафима была истинная леди, спокойная, воспитанная и ненавязчивая, но аккуратно раз в три месяца она одаривала своих хозяек (Марина жила с мамой) одним или двумя отпрысками. Марина уже замучилась пристраивать маленьких сиамцев.

Марина девушка была лихая и продвинутая. Родители ее (они были в разводе, но хорошие отношения поддерживали) были достаточно обеспеченными людьми. Так что в один момент наша красавица Марина оказалась владелицей машины «Жигули» последней модели. О! Это было что-то совсем невероятное по тем временам. Это сейчас, грубо говоря, сел и поехал. А тогда женщина за рулем обращала на себя очень большое внимание. А уж такая молодая и яркая… Проблема была в том, что Марина просто сногсшибательно смотрелась в своих «Жигулях», но водить практически не умела. Когда-то в детстве ее высокопоставленный папа учил ездить на машине по дачному поселку, потом она взяла пару уроков у какого-то знакомого водителя, а права у нее откуда-то были (или не были, я уж не помню).

Но только в один прекрасный вечер сижу я у нее в гостях, беседуем с ее доброжелательной мамой, и я, как всегда, любуюсь Серафимой, а у той как раз маленький котеночек очередной. Уже такой шустренький, носится, с клубком играет (Маринина мама хорошо вязала и вообще была рукодельницей). А Серафима сидит королевой и только глазами, даже головы не поворачивая, контролирует поведение своего отпрыска. Картина маслом! Не восхититься этим зрелищем было невозможно! Марина это мое восхищение просекла и давай мне котеночка расхваливать, а потом и в руки мне дала его потискать. Великолепная Серафима проявила секундное волнение, когда сыночек оказался в чужих руках, но выразилось это только в чуть в более внимательном, но очень выразительном взгляде, потом кошка поняла, что сынку ничего плохого не грозит, а даже напротив, очень он даже рад новому приключению и забаве, и царственно улеглась на ковре. А я поплыла от этого маленького живого комочка, который абсолютно освоился у меня на коленях и совсем не собирался их покидать, а потом и вообще, наигравшись, уснул.

Мама дорогая! Сижу я вся такая размякшая и умиленная, а Марина вкрадчиво мне: «Бери, Таня, котеночка. Вон он как к тебе расположен. Он вообще ни к кому не идет на руки, только к тебе. Правда, мама?» Галина Николаевна, женщина во лжи не замеченная, говорит: «А и правда. Ни к кому вот так не шел». Сколько у них до этого было гостей и демонстрировали ли они свое новое сокровище, уточнено не было. А я вся такая оцепенелая от перспективы необычной – взять котеночка чудесного, а мне в уши все льют сведения: какой он уже воспитанный, и ходит он по нужде только в лоток, а лоток они мне дадут с собой, а ест он уже и молочко, и яйца, и творожок из блюдечка, и вообще никаких проблем с ним, золотом, а не котенком, не будет.

И на мой последний сопротивленческий вопрос: «Нет, а как же я его довезу?» – Марина отвечает: «А я тебя сейчас отвезу». Опа! Поздний вечер февраля, снег, ехать достаточно далеко. Но Марина девушка энергичная и волевая, не дала мне опомниться и давай быстро собираться. На мою уж совсем безвольную глупость: «А ты водить умеешь?» – она только залихватски хмыкнула.