Читать онлайн «Главный финансист Третьего рейха. Признания старого лиса. 1923-1948». Страница 48

Наживались, главным образом, не столько крупные фирмы, сколько торговцы, новые богачи, рвачи, шулера, сомнительные личности. Люди, проявившие способности в создании и поддержании промышленности в условиях экономических колебаний, даже в мирное время, менее заинтересованы в больших прибылях на военных поставках, чем бездельники, которые мечтают сколотить состояние в тяжелые годы войны.

Среди многих серьезных деловых людей, которые проявили свои лучшие качества, можно упомянуть Альберта Баллина. Когда я пришел в 1916 году в его гамбургский офис повидаться с ним и прочел гордый девиз фирмы: «Поле моей деятельности — весь мир», мы с ним оба озадачились вопросом, переживет ли этот девиз собственный подтекст. Баллин был уверен в одном. Он, как и я, полагал, что здравый смысл восприятия мира с экономических позиций победит, даже если война не закончится полной победой Германии.

— Увидите, герр Шахт, здравая оценка делового человека преодолеет все. С воинственной манией разрушения можно бороться лишь посредством всеобщего экономического сотрудничества. В военное время преобладают чувства ненависти и мести. Но когда испытание кончится, деловые люди смогут снова пойти своим путем. Политики не настолько безумны, чтобы стремиться увековечить военные беды.

Баллин ошибался. Политики действительно были безумны: у деловых людей никогда не было шансов откровенно высказывать свои мнения. Баллин не смог освободиться от самообмана. Немецкий еврей, патриот, он не требовал ничего, кроме того, чтобы германские достижения способствовали экономическому сотрудничеству с другими странами во имя прогресса человечества. Когда он понял, что его надежды напрасны, то покончил жизнь самоубийством.

Еще один случай того времени, который сохранился в моей памяти, — это беседа со старым Августом Тиссеном, человеком, чье имя стало легендой еще при его жизни. Один из выдающихся деятелей в немецкой промышленности, Тиссен прошел путь от мелкого производителя до владельца крупнейшего в Германии концерна угля и стали. Небольшого роста, с седыми усами и заостренной бородкой, он был немного похож на постаревшего Ленина. Вплоть до критического старческого возраста он сохранял неукротимую творческую энергию, поразительные организационные способности и неистощимый запас новых идей.

Хотя Тиссена можно было легко причислить к владельцам самых больших личных состояний в Германии, все его действия характеризовались величайшей бережливостью. Одеваясь весьма скромно, он пользовался во время поездок по железной дороге местами третьего класса и часто останавливался во второразрядных отелях. С собственным багажом в руках он часто следовал от вокзала к отелю и торговался по поводу цены за номер. После этого ставил в книге регистраций свою подпись — Август Тиссен, подпись, которая стоила миллионы.

Тиссен был убежденным сторонником вертикальных методов ведения дела, которые подразумевали, чтобы все — от угольного сырья и руды до тщательно отполированной детали металлического изделия — проходило последовательные стадии производства. Именно по этой причине он особенно заинтересовал меня, поскольку еще молодым человеком я выступал против горизонтальных картелей, которые устанавливали высокие цены, и поддерживал вертикальное устройство промышленности, целью которого было удешевление потребительских товаров во благо народных масс.

Хотя Август Тиссен демонстрировал внешнюю непритязательность и сознательно избегал выставления напоказ своей частной жизни, он, с другой стороны, хорошо знал цену роскоши. Задолго до войны в качестве сотрудника Дрезднер-банка я побывал в Шлосс-Ландсберге, загородной резиденции промышленника. В многочисленных просторных комнатах висело много картин старых мастеров, холл украшали скульптуры Родена, по ухоженным лужайкам вокруг замка ходили с важным видом павлины, которые рано будили нас своими пронзительными криками. Серебро, белоснежная скатерть стола, да и все вокруг носило отпечаток присутствия настоящего вельможи.

Тиссен был непревзойденным мастером кредита. Крупные банки соперничали друг с другом за возможность иметь его своим клиентом. С теми директорами банков, которые пользовались его доверием, он переписывался мелким, убористым почерком, который не всегда можно было легко разобрать. Но ко всему, что он писал, относились с величайшим почтением. Векселя авансовых платежей, которыми Тиссен имел обыкновение пользоваться, не всегда соответствовали коммерческим документам Имперского банка, но он пользовался ими из-за их дешевизны. С первого взгляда не всегда можно сказать, предназначен ли вексель для оплаты товарной сделки и является ли, следовательно, подлинным коммерческим векселем или это просто обычный вексель для приобретения денежного (монетарного) кредита. Когда в 1911 году поняли, что часть угля в Саарском бассейне можно превращать в кокс, Август Тиссен и Гуго Стиннес основали совместно с Дрезднер-бан-ком горнорудную компанию Saar-und-Mosel-Bergwerkgesell-schaft. Август Тиссен приобрел акции на сумму 10 миллионов марок, Гуго Стиннес — также на 10 миллионов, а Дрезднер-банк — на 1 миллион с тем, чтобы в случае разногласий он мог играть роль арбитра.

Когда подписали соглашение, Тиссен заметил в разговоре со Стиннесом:

— Теперь, герр Стиннес, каждому из нас нужно внести на текущий счет по десять миллионов марок. Поэтому у меня есть предложение. Я выпущу для вас векселя на сумму десять миллионов марок, которые вы примете, а Дрезднер-банк зачтет их.

Эти векселя, конечно, были не коммерческими, но самыми обычными «безденежными» векселями. Стиннес ответил:

— Но, герр Тиссен, мне никогда не приходилось ставить свою подпись на «безденежных» векселях.

— Тогда делаю другое предложение, герр Стиннес. Вы выпускаете для меня векселя на сумму десять миллионов, а я принимаю их.

Не помню, как разрешилась сделка. Но несомненно одно: Дрезднер-банк выдал эту сумму.

В годы инфляции эмиссия «чрезвычайных денег» стала широко распространенным неудобством, в котором Тиссен был, безусловно, заинтересован. Однажды герр Шлиттер, директор Немецкого банка, ехал в машине вместе с Тиссеном. По дороге Шлиттер набрался храбрости и спросил:

— Герр Тиссен, в наших сейфах скопилось слишком много ваших «чрезвычайных денег». Что мы будем делать с ними?

Тиссен молчал, очевидно погрузившись в размышления. Только когда собирался выйти из машины, он повернулся к Шлиттеру со словами:

— Вы правы, герр Шлиттер. Что мы будем делать с ними?

Можно иметь собственное мнение об этих финансовых методах, но они оказали сильное влияние на германскую экономику. Предприятия Тиссена считались наиболее эффективными и технически совершенными. Они были блестяще организованы как с промышленной, так и с деловой точки зрения, а также реально способствовали снижению издержек производства в Германии. Они обеспечили работой, зарплатой и пищей десятки тысяч рабочих семей в Германии.