Читать онлайн «А до Берлина было так далеко». Страница 13

События в дивизионе развивались в таком порядке. Подразделение одним из первых заняло высоту восточнее села Баранье Поле. По приказу майора Георгибиани капитан Козлов развернул батареи фронтом на запад, туда, откуда шли фашистские танки. Буквально через полчаса дивизион был уже в бою, отбивал первую атаку фашистов.

- Что ж вы огонь не сразу открыли? Ведь танки могли вас задавить. чуть замешкайся, - спросил я после боя Козлова.

- А я, товарищ майор, "чуть" не признаю, действую только наверняка. Хотя, откровенно говоря, в какой-то момент усомнился: не упустил ли время? Но оказалось - в самый аккурат.

И действительно, когда до танков оставалось уже не более 100 метров, орудия, установленные в окопе и замаскированные (не зря Козлов еще до войны, во время лагерного сбора, что называется, гонял своих пушкарей: поднимал по тревоге, учил в считанные минуты оборудовать огневые позиции, зарываться в землю, умело маскироваться, чтоб, как сам он говорил, "комар носа не подточил и все было в наилучшем виде"), открыли дружный прицельный огонь. Во время атаки фашисты потеряли четыре танка и, поняв, что им здесь не прорваться, повернули назад. Спустя полчаса над высотой появилась девятка "юнкерсов". Они буквально перепахали огневые позиции дивизиона. Глядя на все это, я подумал тогда, что конец артиллеристам, наверняка ни одного орудия не осталось в целости. Когда же бомбежка прекратилась и снова появились танки, все орудия встретили атакующего противника огнем.

Весь день артиллеристы дивизиона капитана Козлова вели единоборство с фашистскими танками. Было мало снарядов, и начали их экономить, бить только наверняка, только с близких дистанций. Стоял июльский зной, а поблизости ни колодцев, ни речки. Пришлось в перерывах между атаками направлять бойцов в лес, что в пяти-шести километрах восточнее высоты, чтобы принести на передовую хоть немного воды и восстановить силы людей, измученных боем и нестерпимой жаждой.

* * *

Все в жизни имеет свое начало и свой конец. День 21 июля, как мне показалось, был необычайно длинным, но и он кончился. Наступила ночь. Уставшие бойцы отдыхали, зная, что завтра будет не легче. Для штаба же наступила пора самой напряженной работы.

Как только на землю легли сумерки и на переднем крае наступило затишье, я поспешил в блиндаж к командиру дивизии. Неприхотлив был походный быт даже такого начальника, как командир соединения. Охапка соломы на земляном полу, тусклая лампочка от аккумулятора, наспех сколоченный стол и скамья из неструганных досок - вот и все убранство походного генеральского "кабинета". Константин Ефимович был в общем-то доволен итогами прошедшего дня. Атаки врага успешно отбиты. Танкобоязнь, которая в первое время, словно болезнь, поражала некоторых молодых бойцов и командиров, обошла нас стороной, не задела личный состав дивизии. Это произошло прежде всего потому, что наше соединение располагало довольно мощной артиллерией, хорошо обученными артиллеристами, потому, что мы смело применяли артиллерию всех калибров против танков врага, постоянно использовали гаубицы и другие орудия в ближнем бою для стрельбы прямой наводкой. Важную роль в борьбе с танками сыграли созданные в подразделениях истребительные команды. Связками гранат и бутылками с горючей смесью они подбили за день пять вражеских машин, и хотя несколько смельчаков погибли в бою - война, как известно, без жертв не обходится, - комдив приказал мне довести до командиров частей приказ о необходимости форсировать формирование новых истребительных команд.

- Пока мы не получим более надежные и эффективные истребительные средства, нам придется прибегать к этому. Конечно, очень жаль посылать молодых парней на поединок с танком, по ничего не поделаешь. Надо! К тому же первый опыт учит: смелый да умелый сумеет расправиться и с танком, - говорил генерал Куликов. Только вот что я попрошу, Василий Митрофанович: пусть те, кто готовит истребителей, самым подробнейшим образом расскажут им о наиболее уязвимых местах вражеских машин, о том, с какой стороны сподручнее к танку подползти и ударить наверняка. И пусть те, кто отличился сегодня в бою с танками, поджег их бутылками или подорвал гранатами, расскажут всем остальным истребителям о том, как это им удалось.

Обсудили мы с комдивом и тактику действий истребительных команд. Решили их ставить на наиболее танкоопасных направлениях, в промежутках между батареями. Таким образом, не останется ни одной бреши, в которую мог бы проникнуть противник.

Штабные командиры, присутствовавшие при нашей беседе с генералом, отправились тотчас же в части, чтобы довести до командиров указания комдива о формировании истребительных команд. Выйдя вместе с ними из блиндажа, я занялся другими неотложными делами. Следовало проверить, сумеют ли саперы за ночь минировать все ближайшие подступы к переднему краю, организовать разведку противника, выслав в его расположение несколько разведгрупп. Кстати говоря, поиски разведчиков были весьма результативными: капитану Тараканову удалось точно установить, что против нашего соединения действует 11-я танковая дивизия 1-й танковой группы врага. Да, противник был силен, имел много боевых машин и конечно же готовился назавтра к новым атакам. И к этому надо было всесторонне подготовиться. Всю ночь штаб дивизии не сомкнул глаз, решая сотни вопросов, вплоть до того, будет ли вовремя готов завтрак и каково меню: ведь дело это далеко не последнее. Бой - это труд, тяжелейший и напряженнейший, и солдат к этому труду должен быть готов не только морально, но и физически.

В трудах и заботах ночь пролетела быстро, лишь на рассвете я немного прикорнул: надо было встретить день со свежей головой. Только встало солнце, а все уже на ногах. Неутомимый лейтенант Сорока подготовил походный завтрак: термос с горячим чаем, котелки с кашей, краюху хлеба и галеты. Вместе со мной позавтракали полковник Самсоненко и капитан Трунов. Ели молча, каждый думал о предстоящем бое.

Ровно в семь ноль-ноль в утреннем небе появился одинокий "мессершмитт". Он покрутился над нашим передним краем и улетел восвояси. Через несколько минут на значительной высоте пролетела стая "юнкерсов" - они, очевидно, шли бомбить Киев и переправы через Днепр, нас пока оставили в покое. Вскоре над расположением дивизии повисла "рама" - самолет-корректировщик. Это был верный признак того, что вот-вот начнется бомбежка наших позиций с воздуха и артподготовка атаки.

И точно. Через несколько минут страшный грохот потряс еще не проснувшуюся землю, снаряды падали всюду, поднимая фонтаны земли. Бойцы уже начали привыкать к артобстрелу и не бежали в укрытие, услышав вой летящего в нашу сторону снаряда. Теперь по этому звуку они довольно точно определяли, куда угодит снаряд: сзади, спереди или же в то место, где они находятся. Вот уж действительно: ко всему человек приспосабливается и привыкает.