Читать онлайн «Сталин». Страница 97

Руководству страны надо было строго одернуть спецов, припугнуть карательными мерами и одновременно показать молодежи, что открываются перспективы для ее быстрого карьерного роста. Кроме того, надо было начинать борьбу с бесхозяйственностью.

В расследовании принимали участие руководители ОГПУ Менжинский и Ягода, заместитель наркома юстиции Н. В. Крыленко.

Шахтинское дело создало прецедент огромной важности: по его результатам органы госбезопасности ввели в практику контроль деятельности хозяйственных организаций.

Дело рассматривалось летом 1928 года Специальным судебным присутствием Верховного суда СССР под председательством А. Я. Вышинского. На суде некоторые подсудимые полностью отвергли все обвинения, другие признали их частично, третьи полностью. Было оправдано четверо из 53 подсудимых, еще четверо были осуждены условно, 11 человек приговорили к высшей мере наказания (пятеро были расстреляны), остальным приговор смягчен, прочих же приговорили к различным срокам заключения. Немецкие инженеры были освобождены.

Из Шахтинского вскоре вышли и иные «дела» в других отраслях.

Говоря о Шахтинском деле, надо не упустить еще одну деталь: Сталин выступал против смертных приговоров подсудимым, а Бухарин настаивал на них.

В те же сроки, что и Шахтинское, партийные инспекторы расследовали «смоленское дело», имевшее огромное значение для крестьянской России. Его суть в том, что Западный край с центром в Смоленске являлся экономическим «бастионом НЭПа» и его местные руководители, к которым хорошо подходит определение «крестьянский коммунист», поддерживали преуспевающих крестьян, зачастую объединяя с ними свои интересы.

Коротко говоря, в Смоленске стали сопротивляться новой тенденции давления на село ради разрешения продовольственного кризиса. Это произошло потому, что сельское хозяйство Западного края в основном было ориентировано на экспорт: вывозили лен. Поэтому смоленские руководители не были заинтересованы отказываться от НЭПа в пользу административных заготовительных мер. В какой-то степени они повторяли историю новгородских купцов Ганзейского союза, не желавших подчиняться военно-административной Москве в эпоху Ивана III.

Для расследования «смоленского дела» ЦК прислал двух инспекторов, Ляксуткина и Цейтлина. Ефим Цейтлин был личным секретарем Бухарина и считался восходящей интеллектуальной звездой. Но именно он поддержал предложение о чистке в смоленском руководстве.

Это свидетельствовало о поддержке «человеком Бухарина» и самим Бухариным линии Сталина и объяснялось очевидным падением норм коммунистической морали среди руководителей края.

Новый взгляд на союз Сталина и Бухарина в «смоленском деле» предложил американский историк: «…Политика НЭПа, поддерживая стимулы и опираясь на местную инициативу в то самое время, когда формировалась новая система партийного руководства, способствовала созданию политического режима в деревне, отвечавшего нуждам и интересам крестьянства. В этих условиях гоголевские семейные круги и коррупция не могли не процветать, но являлись симптомами особой субкультуры нэповской фракции. Эта субкультура выросла как из сельскохозяйственной политики и политического давления, так и из страсти к власти и личной выгоде. Одним словом, политика НЭПа вела в российской деревне к нэповской фракции.

Эта тенденция указывает на второе важное заключение. Сильная (хотя и не фатальная) нестабильность и слабость, имевшая место в губернской партийной организации как результат НЭПа, еще до конфликта между Сталиным и Бухариным разорвали партию на части. Фанатики ГПУ и революционные пуристы имели множество обид на нэповскую фракцию. Их враждебность питалась как ленинскими идеалами и партийной ответственностью, так и личными амбициями. Их враждебность в отношении кулачества и злоупотреблений властью создала серьезную напряженность среди губернских организаций. Пример Смоленска говорит о том, что им можно было помешать в их устремлении очистить советский и партийный аппарат. Объединенные силы Бухарина и Сталина, поддерживаемые этими антинэповскими группами, покончили с относительной стабильностью деревенских коммунистических группировок и тем самым способствовали падению в руководстве правых, защищавших НЭП. Смоленская чистка явилась важным этапом в долгом процессе партийной мобилизации и уничтожения „150 процентов нэпманов“. Она объединила Сталина и Бухарина для чистки „гнойника“, представлявшего в глазах обоих угрозу коммунистическому политическому строю. Если я прав в своем исследовании нэповской фракции, то она представляла собой непредвиденный побочный эффект поисков Бухариным гуманного пути в социализм. Его глубочайшие убеждения сделали его противником той формы партийного руководства, за которую он в значительной мере был сам ответствен своей собственной политикой. Его идеализм был в этом смысле его гибелью»196.

Тем временем на апрельском пленуме, где было сказано, что «нет таких крепостей», Сталина заставили отступить. В резолюции этого пленума был отвергнут проект нового сельскохозяйственного закона, в котором пожизненное пользование землей разрешалось только членам колхозов, подтверждалась важность рыночных отношений и осуждались перегибы в отношении зажиточных крестьян.

Тем не менее сразу после пленума, 25 апреля Секретариат ЦК выпустил директиву, направленную на увеличение хлебозаготовок. 16 мая было принято обращение ЦК «За социалистическое переустройство деревни», допуская раскулачивание, то есть разгром зажиточных хозяйств, раздачу их имущества беднякам, выселение кулаков.

Но Сталин пока не предвидел полного разрыва внутри правящей группы. Еще в марте, когда Рыков попросился в отставку, он ответил, что надо «собраться нам, выпить маленько» и в душевной беседе разрешить все «недоразумения».

В Политбюро у него было слабенькое преимущество: на его стороне — Куйбышев, Молотов, Рудзутак, Ворошилов. А Рыков, Томский, Бухарин — в оппозиции. Калинин колебался. Кроме того, секретарь Московского комитета Угланов и руководство ОГПУ тоже поддерживали оппозицию. К этому надо добавить доминирование бухаринских сторонников во всех органах партийной печати и профессорском составе, руководстве Промышленной академии, Коммунистической академии, Академии коммунистического образования; они занимали важные посты в Госпланах СССР и РСФСР, в ЦКК.

Бухарин, председатель Коминтерна, главный редактор «Правды», главный теоретик партии, обладал полномочием равноправного члена правящего дуумвирата Сталин — Бухарин. Также за Бухариным стояли региональные интересы московской экономической зоны: «текстильная Москва» ориентировалась в противовес промышленному Ленинграду на крестьянский рынок.