Читать онлайн «Секретные операции абвера. Тайная война немецкой разведки на Востоке и Западе. 1921–1945». Страница 52

В связи с Мейзингером мне уместно будет добавить: после войны в западногерманской прессе появились сообщения, будто доктор Зорге работал на советскую разведку, но в то же время передавал донесения в абвер. Это не соответствует действительности. Бывший руководитель отдела абвера «КО Дальний Восток», подполковник Эйзентрегер, хорошо знает об этом. Он и его прежние сотрудники решительно опровергают, будто доктор Зорге поддерживал контакты с представителями абвера. По всей видимости, слух о передаче Зорге информации абверу в Берлин возник оттого, что Мейзингер и его помощники охотно выдавали себя за представителей абвера. На самом же деле они служили в Главном управлении имперской безопасности (РСХА).

Из личных контактов с германским послом и Мейзингером доктор Зорге узнавал о секретных вещах, с которыми по долгу службы имели дело германский посол в Японии и его сотрудники. Но как ни были желанными донесения об этом доктора Зорге его московским заказчикам, более важным той осенью 1941 года для них оставался вопрос, останется ли Япония нейтральной по отношению к Советскому Союзу или же, воодушевленная немецкими победами, попытается воспользоваться представившейся возможностью, чтобы завоевать Сибирь.

Доктор Зорге прояснил этот важный вопрос. Ему удалось завербовать японских информаторов из руководящих кругов страны. От них он узнал, что правительство Японии во главе с императором считает нападение Германии на Советский Союз роковой ошибкой. Все достигнутые до октября 1941 года немецкие успехи якобы не были решающими. Впрочем, авторитетные японские политики признавали, что Германия вынуждена приложить все силы, чтобы разбить Советский Союз. Исходя из этой трезвой оценки сложившейся ситуации, японское правительство решило занять по отношению к Советскому Союзу выжидательно нейтральную позицию. Но немецкого посла в Токио японцы заверили, что примут участие в германско – русском противостоянии, и дали понять, что в определенных обстоятельствах в подходящий момент готовы вступить в войну против Советского Союза.

Германский посол пока еще какое – то время верил в искренность этих японских заверений. Но доктор Зорге знал точнее и передал процитированную в начале этой главы радиограмму в Москву.

Представляется удивительным, что советские вожди приняли на веру, без колебаний содержание пришедшего по радио донесения как вполне объективное и сделали из этого вывод, перебросив дислоцированные в Сибири войска на фронт. Следует напомнить, что это проблематичное решение японского правительства в тот день 15 октября 1941 года было известно лишь небольшому кругу японских руководителей и имперское правительство еще надеялось на скорое наступление японцев на Сибирь.

Как глубоко советская разведка знала фанатичного доктора Зорге! Как твердо она была убеждена в том, что из ненависти к национал – социализму он способен нанести не только такой чудовищный удар собственному народу, но и что для него эти деяния означают даже освобождение от рабства, просто достижение цели своей жизни.

Я не могу отказать в своем уважении сотрудникам советской секретной службы, которые вели доктора Зорге. Он доставил им много хлопот при его основательной проверке и личном с ним знакомстве. Незаурядные информаторы должны быть верно оценены своими заказчиками. В противном случае возникает опасность, что ответственные лица не будут знать, как поступить с такими ценными донесениями. Как часто в истории разведслужб значительные результаты шпионажа оказывались невостребованными!

Классический пример тому «дело Цицерона».

Один албанец, камердинер английского посла в Анкаре сэра Хью Нэтчбулл – Хьюгессона, во время Второй мировой войны принялся тщательно готовиться, намереваясь разбогатеть, к продаже секретных материалов своего шефа. Он изготовил дубликат ключа от сейфа посла и фотографировал находящиеся там документы, незаметно проникнув в служебный кабинет своего хозяина.

В октябре 1943 года он установил контакт с одним из ответственных чиновников германского посольства. От него албанец для дальнейшего ведения был передан представителю Главного управления имперской безопасности, атташе Мойзишу.

В последующие месяцы Цицерон – псевдоним албанца – передавал бесценные документы политического и военного характера. Какие, например, секретные договоренности были достигнуты между турецкими и английскими генштабистами в ущерб интересам Германии. Особую важность имели английские служебные отчеты по конференциям в Москве, Каире и Тегеране, на которых державы противника обсуждали, какую участь они собираются уготовить Германии.

Большое значение Германия прежде всего придавала решениям Большой тройки – Рузвельта, Черчилля, Сталина, – принимавшимся в Тегеране. Знание позиции и замыслов руководителей противной стороны тогда, вероятно, еще могло быть использовано имперским правительством, чтобы добиться приемлемого для Германии завершения войны. Но ответственные работники Главного управления имперской безопасности и министерства иностранных дел отнеслись недоверчиво и не поверили материалам Цицерона. Показательно, что министр иностранных дел фон Риббентроп о переданных ему документах из сейфа английского посла в Анкаре как – то сказал: «Это слишком потрясающе, чтобы быть правдой».

Как этот, так и многие другие примеры учат, что даже самые важные контакты не приносят никакой пользы, если руководители важного источника не очень хорошо знают информатора и его побудительных мотивов. Тогда нет основы для надежной оценки, поскольку ответственные лица в большинстве случаев страшатся решительно использовать поступающую к ним информацию. Все усилия и труд, прилагаемые при ведении подобных информаторов и агентов, и все деньги, потраченные при этом, оказывались напрасными. Правда, Цицерон, действовавший из жадности и ненависти к англичанам, получал крупные суммы фальшивых денег, посылаемых Главным управлением имперской безопасности ничего не подозревавшему атташе Мойзишу.

Этот факт характерен для национал – социалистического режима и близорукости руководителей секретных служб в РСХА. Разведка, собирающаяся работать для своей страны на длительную перспективу (десятилетия и долее), должна избегать расплаты фальшивыми деньгами вместо звонкой монеты. Подобный обман может удаться раз или два. Но если он вскроется, никогда больше ни Цицерон, ни какой – либо другой крупный агент не станет искать контакта с такой разведкой.

Абвер, разумеется, расплачивался только настоящими деньгами. В последние годы войны через мои руки как командира групп фронтовой разведки «Запад III» прошли целые ящики с банкнотами разных стран, которые я выдавал подчиненным мне коммандо и группам для оплаты или же содержания информаторов и агентов. За это время не было передано ни одного фальшивого банкнота.