Читать онлайн «Сексуальный миф Третьего Рейха». Страница 37

Но как бы ни любил мужчина женщину, которую к себе забрал Бог, в его жизни всегда появится другая. Ее Высочеством с иронией называли в артистических кругах провинциальную актрису Эмми Зоннеман. Как заметила известная певица из Венской оперы Хелен фон Вайнман:

– О мой Бог, Эмми, как она себя подает… А ведь я знаю ее с тех времен, когда ее можно было поиметь за чашку кофе и два с полтиной шиллинга.

Ее слова стоили актрисе свободы. По доносу ее арестовали, отправили на 3 года за решетку, откуда она вышла в 1943 году смертельно больной.

Кличка «Ее Высочество» намертво прилепилась к Эмми, которая говорила, что так ее назвал сам немецкий народ. На самом же деле ее изобрел Генрих Гиммлер, который придумал систему школ для национал-социалистских девушек и женщин – высоких, сильных, биологически и интеллектуально развитых, которые после окончания учебы должны были получать такой титул (впрочем, об этом позже).

Эмма Иоганна Хенни (Эмми) родилась 24 марта то ли 1894, то ли 1893 (никто так и не узнал) года в Гамбурге, в семье фабриканта-шоколадника. После учебы в актерской школе Эмми появилась в 1927 году на сцене немецкого национального театра в Веймаре в амплуа юной героини. Брак с коллегой-актером к тому моменту распался, и она могла целиком посвятить себя театру, перевоплощаясь то в облик Гретхен из «Фауста», то царственной королевы из «Дона Карлоса». Так продолжалось до 1932 года. Когда Эмми приближалась к своему 38-летию, на ее пути в 1932 году появился Герман Геринг, который в числе свиты Гитлера посетил «Кайзеркафе» в Веймаре.

Уже весной того же года они еще раз случайно встретились в парке Бельведер. Эмми поразило, с какой любовью говорил второй в рейхе человек о своей покойной жене Карин. Своей подружке Эмми тогда сказала:

– Я так счастлива, что через много лет наконец познакомилась с человеком, который соответствует моим представлениям о настоящем мужчине.

После партийного собрания в Веймаре, на котором Геринг выступал, между актрисой и партийным боссом произошло объяснение. Судьба Эмми была решена по дороге домой, когда Геринг вызвался ее проводить. На свое счастье Эмми была высокой, статной, белокурой, в общем, так похожей на покойную шведскую нордическую королеву. Вскоре Эмми поняла, что завоевать Геринга она сможет только с помощью покойной супруги. И она стала всячески поддерживать культ святой умершей. 11 августа 1933 года Геринга назначили премьер-министром Восточной Пруссии, что благоприятно отразилось на актерской карьере Эмми. По его протекции ее перевели в берлинский театр, где она стала исполнять главные роли в нацистских пьесах.

В феврале 1935 года Геринг, наконец, решился и сказал:

– А не пожениться ли нам на Пасху? Фюрер будет нашим свидетелем.

Вторая свадьба Геринга разительно отличалась от первой помпезностью, роскошью и дороговизной. После бракосочетания Эмми оставила сцену, но театр продолжался уже в исполнении роли эффектной жены влиятельного партийного и государственного деятеля. Ее признали первой дамой германского рейха. Матерью Эмми стала, если верить официальным данным, в возрасте 44 лет.

В протоколах послевоенных допросов говорилось, что госпожа Геринг не отрицает своего согласия с воззрениями мужа, и что она разделяла их, хотя сама политикой не занималась. Эмми Геринг приговорили как пособницу нацистского режима к году заключения в трудовых лагерях и 5-летнему запрету на работу. 30 % ее собственности отобрали в пользу государства. После освобождения из женского лагеря Гёггинген Эмми Геринг еще какое-то время жила с дочерью в Закдиллинге. Позднее они с Эддой переселились в Мюнхен, где в маленькой квартире вели замкнутый образ жизни. Эдда Геринг изучала сначала право, потом сменила специализацию и стала ассистентом по медицинской технике. Она осталась незамужней и, наряду с работой по профессии, посвятила себя уходу за матерью.

В 1967 году, когда истинное лицо Третьего рейха уже давно было прояснено, нацистские преступления в полном объеме были раскрыты, а более 50 миллионов мертвых в результате Второй мировой войны взывали к отмщению, Эмми Геринг написала воспоминания «Рядом со своим мужем». По поводу мотива, побудившего ее к написанию труда, в предисловии Эмми Геринг говорится: «Обладая самым точным знанием сущности и характера моего мужа, со всех сторон атакованного после падения режима, я чувствую себя обязанной высказать о нем то, что необходимо для устранения неправды и исправления ошибок».

Геринг выступает в книге своей жены образцом добродетелей. «Он, который всегда был доступен для других… только отдавал душу и раздаривал: любовь, добро… радость, помощь…» Его зависимость от морфия в этой «Белой книге о рейхсмаршале» замалчивается точно так же, как и его коррумпированность, его жестокость и тысячи случаев грабежа предметов искусства. Жизнь в национал-социалистической Германии предстает слегка завуалированной идиллией в хороводе добросердечных людей. В своем стремлении не отклоняться от заданной однажды линии «аполитичной женщины» Эмми Геринг заявляет, что приобрела свои знания о политике лишь после завершения войны в разговорах с оставшимися в живых людьми, знавшими ее мужа. Однако далее она наивно обсуждает ошибки Германии в ведении войны, суматоху под Дюнкерком и сражение за Англию. Геринг при этом постоянно предстает в самом благожелательном свете.

Квинтэссенция ее жизни, как ее видела Эмми Геринг, обнаруживается в заключении книги: «Сегодня, когда я оглядываюсь назад, мне кажется, будто я действительно жила только в те годы, начиная с весны 1932 года и кончая осенью 1946 года… четырнадцать лет за всю жизнь! Я чувствовала себя счастливой и надеялась, что мои современники разделяли со мной это чувство…»

Немецкий журнал «Дер шпигель» в статье «Слишком много сердца» подверг язвительной критике воспоминания Эмми Геринг. В марте 1973 года газета «Ди цайт» сообщила, что «социальная пенсионерка» Эмми Геринг отметила свой 80-й день рождения в мюнхенском ресторане «Четыре времени года». Праздник был организован Томасом фон Канцовом, сыном Карин Геринг. А несколько месяцев спустя Эмми Геринг не стало. Она умерла в Мюнхене 10 июня 1973 года.

«Больше этики, меньше лицемерия», – под таким лозунгом в январе 1934 года Йозеф Геббельс начал новую пропагандистскую кампанию. Имперский министр народного просвещения открыто признавал, что каждая революция имеет свои недостатки. На его взгляд, одним из недостатков осуществленной в 1933 году «национал-социалистической революции» было превратное толкование новой морали. В собственной газете «Ангрифф» Геббельс яростно нападал на морализаторов, чьи «этические взгляды больше подходили для женского монастыря, а не для современного цивилизованного государства». В определенной мере Геббельс позиционировал себя как защитник прогрессивной сексуальной этики. В каждой строчке своих статей Геббельс изливал желчь на «моральных шпионов», которые норовили «создать в каждом местечке комитеты целомудрия и превратить Германию в объект для критики по поводу ее дичайшего лицемерия». Подобное поведение он называл «постельным фырканьем». Он упивался обвинениями в адрес презренного лицемерия и показного ханжества. Он громил поборников идеи о том, что немецкая женщина должна появляться в обществе лишь в сопровождении своего мужа. Она не должна пить, курить, носить короткие волосы, вызывающе одеваться. Подобные требования, по мнению министра пропаганды, могли высказывать только буржуазные фанатики и высокомерные слепцы.