Читать онлайн «Петр Великий. Деяния самодержца». Страница 32

Петр назвал новый город в честь своего небесного покровителя, и Петербург стал славой его царствования, его «парадизом», «Эдемом» и любимым детищем. В апреле 1706 года он начал письмо к Меншикову словами: «Я не могу отсель не писать к вам из здешнего парадиза; истинно, что в раю здесь живем». Город стал воплощенным в кирпиче и камне символом достижений его жизни: избавлением от закулисных интриг, которые плелись за крошечными оконцами в сводчатых палатах Москвы; выходом к морю; приобщением к технике и культуре Западной Европы. Петр любил свое новорожденное творение. Он наслаждался, видя, как полноводная река несет свои воды к заливу, как плещутся волны о крепостные стены и соленый бриз наполняет паруса его кораблей. Строительство города превратилось в подлинную страсть. Ничто не могло заставить его отказаться от претворения в жизнь своего замысла. На это он не жалел ни сил, ни миллионов рублей, ни тысяч человеческих жизней. Поначалу его главной заботой было возведение укреплений и обеспечение безопасности, но не прошло и года, как он писал в Москву Тихону Стрешневу, чтобы тот прислал цветы из подмосковного села Измайлово: «Особливо пришли духовитых. Пеоны дошли в зело доброй кондиции, а не то бальзамины с мятою. Пришли и оных». В 1708 году он построил вольер и велел доставить из Москвы 8000 певчих птиц разных пород.

Вслед за Петром сменившие его на троне императрицы и императоры превратят первоначальное бревенчатое и глинобитное поселение в блистающий великолепием город; архитектурным обликом он скорее европейский, чем русский, а культура и мысль его соединила в себе черты России и Запада. Гранит оденет южный берег Невы, и вдоль трехмильной набережной выстроится нескончаемая вереница желтых, светло-голубых, бледно-зеленых и красных величественных дворцов и правительственных зданий. Неповторимые сочетания ветра, воды и облаков, 150 арочных мостов, что соединят между собой его острова, золоченых шпилей и куполов, гранитных колонн и мраморных обелисков будет вызывать такое восхищение, что город будут называть Снежным Вавилоном и Северной Венецией. Здесь берут начало российская словесность, музыка и искусство. Это город Пушкина, Гоголя и Достоевского, город Бородина, Мусоргского и Римского-Корсакова, город Петипа, Дягилева и Нижинского. На протяжении двух столетий российские монархи правили Россией из города, основанного Петром. Здесь разыгрывались политические судьбы империи, и здесь же разыгрался последний акт драмы, приведший к падению династии Петра. Изменится даже само имя города, ибо новый режим, желая почтить своего основателя, посвятит Ленину «лучшее, что у нас есть». Но многие горожане и тогда продолжали называть его просто «Питер».

В первые годы Северной войны на авансцену выступают два человека, которым предстояло стать ближайшими спутниками Петра, – Александр Меншиков и Марта Скавронская. Примечательно то, что между ними немало общего: оба вышли из безвестности и познакомились друг с другом раньше, чем Марта встретилась с Петром; вместе они возвысились – он из придворного конюха превратился во всесильного князя, она из крестьянской девушки-сироты стала коронованной императрицей, наследницей и преемницей Петра на российском престоле. Обоим суждено было пережить великого царя, сотворившего их, но ненадолго. После смерти Петра императрица Екатерина довольно скоро последовала за ним, а затем был низвергнут и достигший неимоверных высот честолюбивый конюх.

Могущественный князь Меншиков, самый влиятельный сатрап в империи, Herzenkind («дитя сердца») Петра, был самым близким ему человеком после Екатерины, единственным, кто мог не боясь говорить от имени государя. Он стал фельдмаршалом, первым сенатором, «его светлостью» и князем Российской и Священной Римской империи. На самом известном портрете Меншикова изображен человек с высоким выпуклым лбом, умными сине-зелеными глазами, крепким носом и тонкими, будто карандашом, подведенными усиками. Улыбка его не менее загадочна, чем улыбка Моны Лизы: на первый взгляд открытая и добродушная, она, если присмотреться, кажется скорее холодной и надменной. Его взгляд, улыбка и весь его облик выдают расчетливую натуру и производят весьма неприятное впечатление. Одет этот, как назвал его Пушкин, «полудержавный властелин» на европейский манер. На нем белый завитой парик, как у вельмож Людовика XIV, поверх стальной кирасы надет белый, расшитый золотом, с золотыми кистями кафтан. Шея повязана красным шелковым шарфом, а поперек груди широкая голубая лента ордена Святого Андрея Первозванного. Звезда этого ордена, вместе со звездами польского ордена Белого Орла и других орденов, украшают его кафтан. Словом, портрет человека незаурядного ума, неумолимого и властного.

Имя и карьера Александра Даниловича Меншикова неразрывно связаны с жизнью Петра Великого, но происхождение прославленного помощника Петра окутано легендами. Рассказывали, что его отец – литовский крестьянин – отдал сына в подмастерья к пирожнику, и юный Александр продавал в Москве пирожки. Легенда гласит, что однажды внимание Лефорта привлек смышленый паренек, который бойко расхваливал на улице свой товар. Лефорт разговорился с ним, был очарован его непосредственностью и взял его к себе на службу. Меншиков едва умел написать свое имя, но его сметливость и ловкость скоро были замечены Петром. Паренек, отличавшийся живостью ума, веселым нравом и бывший почти ровесником Петра, полюбился царю: он попросил Лефорта уступить ему Алексашку и сделал его своим личным слугой. Несмотря на этот невысокий ранг, Меншиков сумел использовать свое обаяние и множество полезных талантов для того, чтобы стать самым близким к самодержцу человеком и одним из богатейших и могущественнейших людей в Европе XVIII века. Он был находчив и дерзок. Эти качества и подталкивали его к безудержному расхищению доверенной ему государственной казны, и в то же время спасали его от гнева возмущенного государя. По слухам, как-то раз Петр пригрозил, что отправит могущественного князя снова торговать пирогами на улицах. В тот же вечер Меншиков явился перед государем в фартуке и с лотком через плечо, покрикивая: «Пирожки горячие! Кому пироги подовые?» Петр покачал головой, а затем рассмеялся и простил своего любимца.

Более правдоподобная история возвышения Александра Меншикова чуть менее колоритна. Почти наверняка установлено, что отец Меншикова был солдатом. Он служил в войске Алексея Михайловича и, дослужившись до чина капрала, стал писарем в Преображенском. Возможно, он и был родом из Литвы: грамота о возведении Меншикова в достоинство князя Священной Римской империи гласит, что новоиспеченный князь происходит из древнего и благородного литовского рода. Ссылки на «древность» и «благородство», вероятно, потребовались затем, чтобы облегчить известному своим консерватизмом императору задачу пожаловать Меншикову титул. Правда, существуют свидетельства того, как Меншиковы владели землей неподалеку от Минска, входившего в то время в состав Литвы[28].