Читать онлайн «Женщины, изменившие мир». Страница 30

Но главный предмет ее забот и честолюбивых замыслов — ее единственная и нежно любимая дочь Александра, похожая на мать характером и внешностью. Она воспитывалась в монастыре д'Ассомпсьон, где ее называли, как детей королевской крови, по имени — Александра. Ей маркиза готовила блестящую будущность. Но судьба разбила все мечты — в 10 лет дочь неожиданно умерла. Подозревали яд, месть иезуитов, с которыми маркиза была в контрах, но вскрытие ничего не обнаружило.

Яд маркиза предполагала всюду и много раз предостерегала против него короля. Сама она ничего не начинала есть первой. Даже близким своим маркиза не могла доверять. Ее родственница и лучшая подруга, мадам д'Эстрад, оказалась шпионкой при ней и любовницей ее врага, министра иностранных дел Аржансона.

В слабом и болезненном теле маркизы Помпадур жила безумная энергия. Казалось, ни одного часа своей жизни она не проводила в бездействии: выставки картин, беседы с архитекторами, художниками, обсуждение с Клероном театральных и прочих туалетов, работа над офортом, гравюрой или геммой…

Маркиза любила книги, и ее колоссальная библиотека служила ей не только для вида. Там были труды по истории, гражданскому праву, политической экономии, философии — в них она черпала знания для той роли, какую хотела занимать во Франции. Если маркиза не всегда была компетентна в каком-либо вопросе, она всегда знала достаточно, чтобы не казаться в нем невеждой. У нее было великолепное собрание книг по искусству, но больше всего — книг о любви. Романы испанских, итальянских, французских писателей, рыцарские романы, героические, исторические, моралистические, политические, сатирические, комические, фантастические… Читая, маркиза переживала тысячи жизней, уходя от не всегда приятной действительности.

Маркиза задалась целью создать французский фарфор, который был бы лучше саксонского. В 1756 году государственный фарфоровый завод из Венсена перевели в Севр. Здесь построили великолепные здания для художников и работников завода, их окружали прекрасные сады, где били фонтаны. Очень быстро произведения Севра достигли необычайного качества и красоты — даже по сравнению с саксонским и китайским фарфором. Для распространения севрских изделий маркиза устроила их выставку в Версале, где сама их продавала. Торгуя, она расхваливает их так убедительно, что трудно было не купить.

Однажды во время прогулки в Севр маркизу пленил раскинувшийся перед ней пейзаж. Она стояла на очаровательном зеленом холме, откуда было видно Версаль, Сен-Клу и еще дальше Сен-Жермен, и решила построить здесь дворец. В первом дворе было два здания, — одно для конюшен, другое для театральных представлений. Второй двор окружен стрех сторон зданиями дворца, а с четвертой к нему примыкает сад с террасой, откуда открывается вид на Сену, Булонский лес, на зеленеющие острова и деревни. От террасы к Сене спускалась зеленая лестница из цветущих померанцев и лимонов, а в парке, под куполом из деревьев, высился бюст короля и маркизы.

В день первого приезда короля в Белль-Вю, в театре, отделанном в китайском стиле, был дан балет «Амур-архитектор», изящная шутка на тему постройки Белль-Вю. Вечером, после спектакля, маркиза повела короля в зимний сад. Горело много огней, тысячи цветов струили свой аромат. Король был удивлен, что маркиза по обыкновению не срывает для него цветов и решил это сделать сам. Но сорвать цветы оказалось нельзя, — они были из севрского фарфора, а в их чашечки налили соответствующие каждому цветку духи.

Маркизе ни одна из затей не казалась чересчур дорогой, и она, не задумываясь, покупала все, что ей хотелось бы видеть своим. Но дороже всего стоила Франции вся плеяда архитекторов, художников, скульпторов и садовников, которых маркиза возила за собой в каждое свое владение, где они переделывали от начала до конца все по ее вкусу. Переделки стоили государству тридцать миллионов ливров. Маркизе хотелось, чтобы ни один из дворцов короля не был похож на другой и был ему по-новому интересен.

Жизнь маркизы Помпадур была не только «вечной битвой» с интригами врагов, но и «вечной битвой» с самой собой — со своей душой, со своим слабым болезненным телом, со своим холодным темпераментом. Вот как она писала об этом подруге: «Дорогая моя! Я боюсь потерять сердце короля, перестать быть ему приятной. Вы знаете, мужчины придают большое значение некоторым вещам, а у меня, к несчастию, очень холодный темперамент. Я решила применить к себе несколько возбуждающий режим, чтобы исправить этот недостаток, и вот в эти два дня этот эликсир мне помог или, по крайней мере, мне так показалось». Для возбуждения темперамента она пьет шоколад с большим количеством ванили, ест салат из сельдерея и трюфелей.

Измученная внутренней и внешней борьбой, развлечениями через силу, вечным страхом появления соперниц, она начала сдавать позиции — ее слабое здоровье пошатнулось. Первые измены короля она побеждала легко. Устранена и неожиданно умирает (есть подозрение, что ее отравили по приказу маркизы) обольстительная мадемуазель Шуазель-Романэ.

В поисках выхода она решилась на осуществление плана, заклеймившего ее в веках. По ее инициативе возникает так называемый «Олений парк» — нечто вроде маленького гарема для короля. Кто их возлюбленный, девушки не знали — им намекали, что это польский принц, родственник королевы. Скромные необразованные девушки были не страшны маркизе. «Мне нужно его сердце», — говорила она о короле. Но вряд ли ей все еще нужна была его любовь — она давно предпочитала власть. Когда какая-нибудь из девушек беременела, ее увозили оттуда, родившегося ребенка обеспечивали, а мать с небольшим приданым выдавали замуж в провинцию.

Со спокойным сердцем и холодным умом стала маркиза Помпадур уже не возлюбленной, а другом и поверенной короля Людовика. Она покинула верхние интимные покои Версальского дворца и поселилась внизу, где до нее жили только принцы крови. И как бы объявив всем о перемене своего положения, она поставила в парке Белль-Вю свою статую в виде богини Дружбы. Но теперь маркизе было важно иметь официальное положение при дворе, и король попросил королеву принять ее в свою свиту. Но даже кроткую Марию Лещинскую эта просьба возмутила. Не имея смелости прямо отказать королю, она говорила, что не может принять к себе женщину, бросившую своего мужа и за это осужденную церковью.

Тогда маркиза написала своему мужу, господину д'Этиолю письмо, полное раскаяния, где, сознавая все свои ошибки, всю свою вину перед ним, она умоляла простить ее и принять обратно к себе. Одновременно с этим письмом по тому же адресу отправился верный человек — сказать, что, если он не желает навлечь на себя неудовольствие короля, ему советуют отказать.