Читать онлайн «Десантник № 1 генерал армии Маргелов». Страница 23

Но вернемся к событиям той огневой поры…

К берегам этой малоизвестной речки вместе с другими частями 13-го гвардейского стрелкового корпуса 2-й гвардейской армии по тревоге в срочном порядке был направлен и 13-й гвардейский стрелковый полк.

На четвертые сутки полк распрощался с теплушками на маленькой железнодорожной станции Большие Липки в ста километрах юго-западнее Сталинграда. Это совсем озадачило полковых «стратегов». Вновь появились учебные карты и началось по ранее отработанной схеме: оценка обстановки, предполагаемое решение начальства и решение «я бы сделал вот так». Последних было больше, так как в полку было много выпускников училищ и курсов.

Ночью из теплушек — в походную колонну и «шагом марш!» Командир полка то там, то здесь, торопил бойцов, всячески их подбадривал.

Ночь морозная с колючим ветром. Дорога завьюжена снегом. Холод бойцам не страшен — на них полушубки, валенки, рукавицы. Идти трудно. Как-никак, солдаты навьючены кроме обычной выкладки станинами станковых пулеметов, минометными стволами, лафетами, плитами, рациями, катушками с проводом, противотанковыми ружьями.

Для своевременного достижения рубежа реки Мышкова, гвардейцам полка после выгрузки пришлось совершить 100-километровый марш.

Маргелов поставил задачи подразделениям, приказал собрать сани и передать их 1-му батальону — передовом отряду. Им же была поставлена задача найти человека, который в июле-августе воевал южнее Сталинграда.

Маршрут перехода проходил по местности, только что освобожденной от немецко-фашистских захватчиков. Все населенные пункты фашисты разрушили или сожгли при отступлении. Поэтому даже на больших привалах гвардейцы не имели возможности ни обогреться, ни обсушиться, ни укрыться хотя бы за какой-то стеной или крышей.

— Кровушки пролито здесь много: мы отступали, фриц наступал — кровь лилась, фриц драпал — кровь лилась. Весной вырастет красная трава.

— Теперь, братцы-славяне, пора кончать отступать. Приказ Сталина № 227 слышал?

— Мурашки по спине бегали, когда читали. Доотступались до Волги и загранотрядов.

Черные трубы, оставшиеся от редких населенных пунктов, напоминали, что здесь жили люди. Но на всем пути полк не встретил ни одной живой души.

Морозы иной раз сменялись оттепелью, и промокшие за день валенки солдат ночью превращались в ледовые колоды, которые при ходьбе причиняли нестерпимую боль. Из лыж мастерили санки для пулеметов и минометов. По дороге бросали противогазы. Противогазные сумки заполняли сухарями и гранатами. На коротких привалах люди засыпали мгновенно, многие пытались продолжить сон на ходу. Заключали договор: вначале один спал, держась за плечи впередиидущего, затем менялись местами. Но гвардейцы упорно продвигались вперед, совершая переходы по 40–50 километров в сутки.

Чем ближе полк подходил к реке Мышкова, тем чаще стали встречаться трупы убитых и замерзших. Многие из новичков не видели так близко следов войны:

— Если бы не увидел, не поверил…

— Жутко смотреть…

— Гунны прошли…

— Вот вам и воспитание ненависти к фашистам.

Когда бойцы узнали, что идут навстречу Манштейну, среди солдат состоялся такой разговор:

— Старый знакомый. Встречались под Ленинградом…

— Потрепали его здорово там…

— Не пришлось ему гулять по Невскому…

— Будет эта Мышкова ему мышеловкой.

Командиры и политработники показывали личному составу пример мужественного выполнения воинского долга. Они проводили летучие митинги и организовывали выступления активных участников боев перед необстрелянными молодыми воинами.

В ходе марша росли ряды партийных и комсомольских организаций. Маршал Советского Союза С.С. Бирюзов, в ту пору начальник штаба 2-й гвардейской армии, в своих мемуарах описывает такой эпизод: «На дороге остановилось подразделение бронебойщиков. На плечах у солдат длинные, похожие на жерди противотанковые ружья. Остановка непродолжительная — всего 10–15 минут. Только бы успеть пообедать! Но пока старшина возится с термосами, от роты отделяется небольшая группа и располагается возле сарая, в котором оказался и я с несколькими офицерами. Стены сарая все в щелях и мне не только слышно, но и видно, что происходит снаружи. Вот бронебойщики бросили на снег патронный ящик, на него встал молодой лейтенант и объявил партийное собрание роты открытым. Собрание это длилось не более пяти минут. Решение было вынесено короткое: «Коммунистам на марше и в бою быть впереди!».

Чем ближе к Мышковой, тем больше шло небольших групп пехотинцев, повозок с ранеными — остатки частей, отошедших под напором танковых дивизий противника. Из строя к раненым подбегали солдаты и совали табак, сухари, банки с консервами, все то, чем могли поделиться. Вот подбегает бывший моряк и укрывает бушлатом ноги раненому бойцу. Бушлат — ничего дороже его в вещевых мешках бывших моряков не было. Ветераны полка помнили бушлаты, сохраненные через многие сотни верст фронтовых дорог у Днепра и в Литве!

Вспоминая марш полка, генерал армии Маргелов не переставал восхищаться выносливостью бойцов и командиров. Это был поистине первый боевой подвиг полка на пути к встрече с вражеским танковым тараном врага. Марш, решивший последующие победы над врагом.

Недаром и Военный совет армии также рассматривал этот переход к берегам Мышковой как боевой подвиг гвардейцев.

Благодаря стремительному маршу гвардейцы 13-го гвардейского полка одними из первых в армии вышли на рубеж реки Мышкова. Другие соединения и части армии еще продолжали марш и передвижение по железной дороге, а 13-й гвардейский полк уже разворачивался и готовил оборонительные рубежи.

Трудно, очень трудно приходилось бойцам при оборудовании оборонительных линий. Местность здесь была равнинная, безлесая. Грунт промерз настолько, что его с трудом брали не то что саперные лопатки, а кирки и ломы. Снежного покрова почти не было, а поэтому замаскировать окопы и блиндажи тоже было нелегким делом. А ведь надо было не только маскироваться как следует, но и думать о прочности блиндажей и окопов, которые за отсутствием леса укреплять было просто нечем.

Вот тут-то на помощь бойцам пришли жители Васильевки и Капкинского. Днем и ночью вместе с бойцами старики, женщины, подростки рыли окопы, строили блиндажи и дзоты. Патриотизм жителей был настолько велик, что многие из низ жертвовали своими домами, сараями, бревна и доски от которых шли на постройку оборонительных сооружений. Отец с глубокой благодарностью вспоминал эту героическую помощь простых советских людей. Под ураганными порывами пронизывающих ветров долбили они кирками, ломами, лопатами промороженную сильными морозами твердую, как бетон, землю. Без их самоотверженной помощи вряд ли удалось бы гвардейцам в кратчайшие сроки создать прочный оборонительный рубеж на реке Мышковой.