Читать онлайн «Маркус Вольф». Страница 19

— Тот, кто считает национальный социализм только политическим движением, — внушал согражданам Адольф Гитлер, — тот ничего не понял. Национальный социализм — это больше чем религия. Это стремление к формированию нового человека.

Исторического времени третьему рейху было отпущено немного. Но в какой-то степени задача создания нового человека была решена. Система растлевала не только сотрудников госбезопасности и членов партии, но и целый народ.

Война пришла на немецкую землю, и теперь рассчитаться за преступления режима пришлось всем немцам. Им предстояло испытать то, что по их вине пережила вся Европа и больше других Советский Союз. Партийные секретари призывали держаться до последнего. Но гражданское население бросало дома и, сложив имущество на повозки, двигалось на Запад. Маленькие дети и старики погибали от холода. Колонны вермахта небрежно сбрасывали повозки с вещами в придорожные канавы. Приказ командования — очистить дороги, чтобы обеспечить армейским частям свободу передвижения.

Оставаться немцы боялись. Боялись красноармейцев, которые будут мстить за весь тот кошмар, который немецкая армия принесла на их землю, за невиданную войну на уничтожение Советского Союза.

Тридцатого апреля Адольф Гитлер покончил жизнь самоубийством. В политическом завещании он назначил гросс-адмирала Карла Дёница своим преемником на посту главы государства и Верховного главнокомандующего. 1 мая Дёниц выступил по радио с обращением к немецкому народу. Он провозгласил лозунг «Спасти немцев от уничтожения большевизмом!» и потребовал от вермахта продолжить вооруженную борьбу на Востоке, чтобы население Германии избежало «порабощения и гибели».

Последние битвы Второй мировой войны стали для немцев самыми кровавыми. Поражения 1944 года обошлись Германии почти в два миллиона человек убитыми. За первые пять месяцев 1945-го погибли еще почти полтора миллиона немцев. Это не считая жертв среди мирного населения.

Разгром третьего рейха был крахом идеологии, основанной на расовой теории. Вместе с убежденными нацистами в пламени войны горели и те, кто сам не участвовал в преступлениях режима, однако позволил ему существовать.

Немцы в большинстве своем не могли и не хотели разорвать узы, связавшие их с правящим режимом. Государственная политика — захватнические войны и концлагеря — возмущала немногих. Лишь единицы по моральным и религиозным соображениям считали гитлеровский режим преступным.

Вместе со смертью Гитлера в мае 1945 года на территории Германии исчез и сам режим. Еще вчера говорили о том, что немецкий народ будет сражаться за идеалы национального социализма, что нацисты уйдут в подполье, но не покорятся… И всё это оказалось блефом. Немецкие войска капитулировали, немцы прекратили сопротивление и с присущей им аккуратностью и педантизмом стали сотрудничать с оккупантами, со вчерашними врагами.

На следующий день после капитуляции Германии даже ближайшие соратники Гитлера стали клясться, что отнюдь не разделяли его бредовых идей. Казалось, национальный социализм — всего лишь глупое недоразумение. Исчез фюрер, исчезло всё: нацистское государство, войска СС, концлагеря, гестапо, факельные шествия, вскинутые в приветствии руки.

Но представления немцев о жизни нисколько не изменились. Теперь они считали себя жертвами: «Нас всегда все ненавидели!» Они не ощущали вины и нисколько не сочувствовали жертвам нацизма. Прибывших из России немецких коммунистов воспринимали враждебно — как пособников оккупантов.

Конрад Вольф вернулся в Германию в форме советского офицера. В Халле Конрада попросили выступить в местном университете. Когда он вошел в аудиторию, на доске было написано: «Предатель Родины».

Братья Маркус и Конрад Вольф наконец-то встретились в столице поверженной страны. Младший из братьев 29 мая 1945 года сообщал родителям: «В двух словах: я в Берлине и работаю корреспондентом в местной газете „Берлинер цайтунг“. Всё случилось очень быстро и неожиданно для меня. Меня вдруг вызвали к Мельникову, а оттуда направили сюда… Видите, мои дорогие, как резко судьба бросает человека из одной стороны в другую. Я ведь до сих не имел (да и сейчас не имею) ни малейшего представления о работе корреспондента, а мне приходится носиться по городу на мотоцикле и собирать материал. Во всяком случае, я постараюсь не осрамиться, хотя мне нелегко».

Вскоре на родину вернулись и родители — Фридрих и Эльза Вольф. Маркус обосновался в Шарлоттенбурге в западной части Берлина, а его родители — в Панкове, в восточной. Ездили братья на мотоциклах — самый удобный транспорт в разрушенном городе. Они оба с волнением следили за новостями. Решалась судьба поверженной Германии, а следовательно, и их собственная.

Пятого июня 1945 года представители правительств стран-победительниц подписали «Декларацию о поражении Германии и взятии на себя верховной власти правительствами четырех союзных держав». Страну поделили на четыре оккупационные зоны — советскую, американскую, британскую и французскую.

Шестого июня Совнарком утвердил положение о Советской военной администрации по управлению советской зоной оккупации в Германии (СВАГ) — «для осуществления контроля за выполнением условий капитуляции». Главнокомандующим группой советских оккупационных войск в Германии, созданной 9 июня из трех фронтов — 1-го и 2-го Белорусских и 1-го Украинского, и одновременно главноначальствующим СВАГ стал маршал Георгий Константинович Жуков. Он тяготился этой службой и ждал приказа вернуться в Москву. 26 марта 1946 года его сменит генерал армии Василий Данилович Соколовский (его первый заместитель по общим вопросам), а в марте 1949-го — генерал армии Василий Иванович Чуйков, который до этого был замом у Соколовского. Численность аппарата СВАГ составила 15 тысяч человек.

Летом 1945 года в Потсдаме собрались руководители стран-победительниц. Сталин, американский президент Гарри Трумэн и премьер-министр Уинстон Черчилль втроем решали, что делать с разгромленной Германией.

Шестнадцатого августа Трумэн захотел осмотреть разрушенный Берлин. То же сделал и Черчилль. Британский премьер провел полчаса на развалинах имперской канцелярии. Глядя на развалины, произнес:

— Вот что было бы с нами, если бы они победили.

Советский вождь приехал в Берлин позже остальных, вечером 16 августа, на поезде. Говорили, что его задержали дела. Возможно, он просто хотел подчеркнуть свою значимость. Англичане и американцы изумились количеству сталинской охраны. Он появился в Потсдаме в сопровождении тысяч солдат войск НКВД. Западные дипломаты решили, что у советского вождя паранойя.