Читать онлайн «Франклин Рузвельт. Уинстон Черчилль». Страница 27

Сложной была ситуация в Восточной Азии, особенно в Японии. Эта страна в 1931 году после десятилетнего перерыва возобновила свое восхождение к уровню великой империалистической державы, начатое в 1894/95 году. Японская Квантунская армия 18 сентября 1931 года инсценировала «инцидент» в Мукдене, вскоре покорила всю Маньчжурию и в 1933 году граничащую с ней северную китайскую провинцию Жэхэ, даже продвинулась через Китайскую стену к югу Пекина, вынудила Чан Кайши к прекращению огня, в марте 1934 года сделала последнего, ушедшего в 1912 году в отставку маньчжурского императора марионеточным главой нового государства «Маньчжоу-го», которое де-факто подчинялось строгому плановому хозяйству и японскому контролю. Уже в 1934 году Япония официально сформулировало свое господство в Китае и Азии, расторгла вашингтонский морской договор 1922 года, потребовала абсолютного равноправия в вооружении с англосаксами и отказала третьим странам в праве на оказание помощи Китаю. Замороженный в Вашингтонских договорах 1922 года статус-кво в районе Тихого океана был под угрозой, сформулированные на рубеже столетия принципы американской политики по отношению к Китаю — доктрина «открытых дверей», — экономическое равноправие, недопущение дискриминации, территориальная неприкосновенность Китая были так же нарушены, как и принципы мирных преобразований и святости законов, заложенные в политику «добрососедства».

Перед лицом этого вызова Японии, которая нарушила как конкретные, так и общие американские интересы, являющиеся, с точки зрения Рузвельта и особенно министра иностранных дел Халла, универсальными и незыблемыми принципами международной политики, Рузвельт принял в тесном контакте с некоторыми экспертами по Восточной Азии в министерстве иностранных дел и послом в Токио Грю роковое основополагающее решение, важность которого не была признана соотечественниками. Вопреки совету «националистических» консультантов Моли и Тагуэлла, которые рекомендовали Рузвельту, чтобы США подобру-поздорову убирались из Восточной Азии и смирились с притязаниями Японии на полное господство, Рузвельт подтвердил доктрину Гувера 1932 года, в которой США отказывались признать юридически и морально навязанные силой изменения. С другой стороны, он хотел избежать всего, что могло привести к войне с Японией, потому что объявление войны в связи с изоляционистским настроением в конгрессе и военной слабостью Америки было и без того исключено. Важнейшим следствием японской агрессии для Рузвельта с 1931 года стало расширение флота, это должно было заставить Японию задуматься, а США готовиться к возможной войне, но с 1933 года ни в коем случае не к непременной войне с Японией. Японская политика Рузвельта была первым классическим примером внутреннего противоречия его мировой политики. В то время как непризнание японской захватнической политики выражало основное убеждение Рузвельта и Халла, что США и по ту сторону Западного полушария должны защищать американские интересы и принципы, практическая японская политика под напором изоляционистов ограничивалась до 1940 года непрерывными протестами на дипломатическом уровне, помимо увеличения флота.

Японская экспансия в Восточной Азии и нежелание США признать ее, стали уже в 1933 году решающими фактами в американо-японских отношениях, и это сохранялось вплоть до нападения Японии на Перл-Харбор. Внутри этих рамок отношения ухудшались медленно, но постоянно, причем наряду с японской экспансией важную роль играла взаимная экономическая дискриминация. США ставили в невыгодное положение японский экспорт на Американский континент и Филиппины и требовали одновременно согласно либеральным торговым принципам обеспечения «открытых дверей» в Китае. Японцы ставили в невыгодное положение американскую торговлю в Китае и требовали одновременно от имени либеральных торговых принципов «открытых дверей» в США. Соединенные Штаты Америки смотрели с опасением на расширение экономического пространства Японией в Восточной Азии. Японцы могли вырвать из открытого, неделимого мирового рынка дальневосточные районы сбыта и источники сырья. Чем больше увеличивался протест западных наций против экспортной наступательной политики, тем больше убеждались японцы в необходимости политически контролируемого «жизненного пространства».

Дискриминация американцев особенно злила японцев еще и потому, что конгресс под нажимом правительства и особенно убежденного «свободного торговца» Халла в 1934 году принял новый закон о торговых договорах, который обещал устранить старое противоречие между требованием «открытых дверей» и собственной протекционистской практикой. В конце 1933 и начале 1934 года Халл смог убедить Рузвельта в том, что все-таки правильно было то, что утверждал Рузвельт в своих предвыборных речах в 1932 году: Соединенные Штаты не могут в своей собственной стране справиться с главной проблемой промышленных и сельскохозяйственных излишков, стране нужен и во внешнеэкономической политике «Новый курс».

Предыстория и история мировой экономической катастрофы привели Рузвельта и Халла и преобладающую часть демократической партии к заключению порвать с противоречивой внешнеторговой политикой республиканцев, которая способствовала отягощению мировой экономики 20-х годов и ее протекционистской гонке в период Великой депрессии. Новый закон о торговых договорах должен был, по признанию Рузвельта и Халла, учитывать, что разумную торговлю можно вести длительный срок только путем выравнивания баланса, и поэтому США снижением таможенных пошлин должны были дать возможность зарубежным странам путем увеличенного ввоза в США приобрести девизы. Только так можно стимулировать другие государства к снятию торговых барьеров. Для правительства Рузвельта также была важна государственно-политическая точка зрения нового закона, потому что президент согласно закону получил на три года полномочие заключать торговые договоры с другими государствами путем правительственных соглашений.

Этим законом конгресс уполномочил президента снизить слишком высокие таможенные пошлины США в ответ на уступки других стран до 50 %, а в случае, если с США обойдутся не равным образом, поднять на 50 %. Основой двусторонних торговых соглашений была обязательная и многосторонняя действующая оговорка, согласно которой торговые льготы, которые одна из сторон, подписавших договор, в будущем предоставит третьей стороне, автоматически гарантируются ей и другим партнером по торговому договору. Смысл этих особых условий был в том, чтобы шаг за шагом освобождать все более крупные рынки от торговых барьеров всевозможных видов. Новая торговая договорная политика основывалась одновременно на опыте мирового экономического кризиса и уверенности, что США могут лучше всего использовать либеральный постулат равных возможностей благодаря собственной экономической мощи.