Читать онлайн «Николай II». Страница 33

Пребывавшие в спячке во время революции 1905 года подлинно правые силы, место которых в какой-то мере занимала православная организация, состоявшая преимущественно из священников, — «Общество хоругвеносцев», растерялись перед подъемом революционного движения. По инициативе члена Государственного совета Б. В. Штюрмера они хотели разработать свою программу в противовес программе либералов, с которыми пыталось сотрудничать правительство. Однако безуспешно.

Манифест 17 октября 1905 года сыграл роль детонатора и привел к перегруппировке организовавшихся и агрессивно настроенных правых сил. Режим проявил свою слабость, и было неясно, кто управляет страной: занимавший пост премьер-министра Витте, которого правые обвиняли в предательстве за то, что он вынудил царя издать манифест, либо министр внутренних дел Дурново, ужесточения позиции которого желали правые, либо же генерал Трепов? Следовало организоваться, добиться поддержки у масс и выступить как противовес революционерам. Эту идею, выдвинутую врачом А. Дубровиным, подхватило большинство членов мелких движений, существовавших до революции 1905 года. Так возник «Союз русского народа», который разрастался как снежный ком. Существуют различные данные, но примерно за два года он стал насчитывать 3500 местных отделов и по меньшей мере 100 ответвлений с общим количеством членов от 600 тысяч до 3 миллионов. Союз подстрекал народ к погромам и проводил их с помощью властей против евреев и либералов. В 1907 году в Одессе в союз входили 2200 членов, он выпускал свою газету «Русское знамя» и проводил свои собрания и шествия. Союз был причастен к «делу Бейлиса», ложно обвиненного в ритуальном убийстве ребенка.

23 декабря 1905 года Николай II решил сам присоединиться к союзу. Потерпев поражение на выборах в Первую Думу, союз выступил против политики Столыпина и получил официальную поддержку царя на выборах 1907 года. Вместо того чтобы встать над партиями, Николай направил «Союзу русского народа» следующую телеграмму: «Да будет мне Союз русского народа надежной опорой и явится примером для всех и для всякого в осуществлении порядка и законности» (июнь 1907 г.).

Царь рассчитывал сделать эти организации своей опорой. Тем временем лучшая часть земских представителей — цвет образованного общества — жаждала принять участие в новой политической жизни, которая должна была возникнуть вследствие манифеста 17 октября.

Приверженцы манифеста назывались октябристами. Это были представители развивающейся крупной буржуазии, но также и значительная часть крупных землевладельцев. Их лидером стал московский промышленник А. И. Гучков, игравший центральную роль в Думе начиная с 1906 года.

«…Таким образом, манифест 17 октября знаменует собой величайший переворот в судьбах нашего отечества: отныне народ наш становится народом политически свободным, наше государство — правовым государством, а в наш государственный строй вводится новое начало — начало конституционной монархии.

Новый порядок, призывая всех русских людей без различия сословий, национальностей и вероисповеданий к свободной политической жизни, открывает перед ними широкую возможность законным путем влиять на судьбу своего отечества и предоставляет им на почве права отстаивать свои интересы, мирной и открытой борьбой добиваться торжества своих идей, своих убеждений…

Какие бы разногласия ни разъединяли людей в области политических, социальных и экономических вопросов, великая опасность, созданная вековым застоем в развитии наших политических форм и грозящая уже не только процветанию, но и самому существованию нашего отечества, призывает всех к единению, к деятельной работе для создания сильной и авторитетной власти, которая найдет опору в доверии и содействии народа и которая одна только в состоянии путем мирных реформ вывести страну из настоящего общественного хаоса и обеспечить ей внутренний мир и безопасность».

Вслед за манифестом возникла целая программа мер по обеспечению гражданских прав, решению аграрной проблемы, развитию образования и улучшению положения рабочих.

Однако энтузиазм октябристов основывался на недоразумении. Каждое положение манифеста глубоко ранило Николая II, который вовсе не желал установления конституционной монархии и был вынужден пойти на уступки лишь под давлением событий. Для него соблюдение традиций не означало застоя. И он считал незаконным присвоенное партиями право разрабатывать программу действий. Это было покушением на основы самодержавия.

Положения манифеста 17 октября и содержание меморандума Витте не слишком отличались друг от друга. Ведь министр «заимствовал» несколько параграфов своего меморандума (которые перешли в манифест) из проекта В. Д. Кузьмина-Караваева, примыкавшего к левому крылу либералов.

Однако часть либералов не приняла манифест. Эта радикальная буржуазия, за несколько дней до опубликования манифеста создавшая партию кадетов, выдвинула следующее положение: правительство должно нести ответственность перед Думой и пользоваться ее доверием. Кроме того, кадеты требовали гарантий гражданских прав, отмены смертной казни, ликвидации Государственного совета и, главное, экспроприации — при выплате вознаграждения — части земель, принадлежавших наиболее богатым землевладельцам, для наделения ею безземельных крестьян.

Этим либеральным, так называемым «буржуазным партиям» противостояли социалистические партии — социал-демократическая и партия социалистов-революционеров.

С 1883 года, когда Г. В. Плеханов создал группу «Освобождение труда», русская социал-демократия проводила различие между буржуазно-демократической революцией, которая приведет к падению самодержавия, и революцией социалистической, которая должна наступить позднее, по завершении этапа капиталистического развития страны, в результате подъема рабочего движения. Проводя четкое разграничение между этими двумя этапами, Плеханов и марксисты желали отмежеваться от народников, стремившихся к немедленному установлению социалистического режима в России путем развития крестьянской коммуны. Правда, социал-демократы считали, что при быстром развитии рабочего класса промежуток между двумя революциями будет небольшим.

События 1904–1905 годов придали актуальность этой полемике, и вскоре социал-демократы поставили на обсуждение вопрос о возможности своего участия во временном революционном правительстве, если такое будет создано, отвергнув эту возможность целиком, если революция не победит во всей Европе. Дискуссию по этому вопросу развернули Мартынов, Дан, Троцкий и Плеханов. Ленин критиковал их позицию, считая ее ошибочной по той причине, что смешивались понятия борьбы за республику и борьбы за социализм.