Читать онлайн «Мэрилин Монро». Страница 60

Располагая приличной зарплатой вкупе с карманными деньгами, Мэрилин позволила себе обзавестись новым «Фордом-кабриолетом», за который в соответствии с договором о покупке должна была расплачиваться ежемесячными взносами. Кроме этого, она приобрела себе дорогую профессиональную сушилку для волос, большой запас всяческой косметики, книги, граммофон и пластинки с серьезной музыкой. «Я чувствовала себя так, словно бы впервые жила своим умом и действовала на свой страх и риск, — рассказывала она позднее. — В "Студио клаб" действовал определенный распорядок жизни, но женщины, отвечавшие за его соблюдение, были достаточно приятными, так что если мне приходилось возвращаться после того, как двери в половине одиннадцатого запирались, милой улыбки и простого извинения обычно оказывалось для них вполне достаточно». Иными словами, надзор осуществлялся дамами, которые были слишком проницательны, чтобы задавать нескромные или просто бестактные вопросы.

Однако в студии «Коламбия» отсутствовала подобная деликатная сдержанность при анализе затрат на тех контрактных актрис и актеров, которые получали жалованье, но не играли ни в каких фильмах. Макс Эрноу, шеф отдела талантов, часто оказывался первым, кому звонили по телефону из бухгалтерии киностудии, и в июне один из таких звонков имел прямое отношение к Мэрилин Монро. Через пару дней Эрноу предупредил Наташу, что к концу месяца в списке учащихся, за которых платила студия, станет одной строкой меньше, поскольку их кинокомпания не собирается субсидировать частные уроки Мэрилин. «Пожалуйста, не делайте этого, — умоляла Наташа. — У нее хорошо получается. Она любит эту работу, и я уверена, что сделаю из нее настоящую актрису». В тот же день Наташа позвонила продюсеру Гарри Ромму, который в тот момент занимался производством второразрядной картины под названием «Девушки из кордебалета». Да, подтвердил Ромм, актриса на одну из главных ролей все еще не подобрана.

В начале июня после внушительной серии кинопроб, в ходе которой Мэрилин пропела одну из песенок, написанных для указанного фильма, ее взяли на роль; кстати, весь этот кинофильм был отснят при минимуме затрат всего за десять дней. Мэрилин исполнила в нем роль хористки, мать которой (ее играла Адель Джергенс) пытается отговорить доченьку от замужества с красавчиком-социалистом — такой союз, если верить настояниям энергичной мамаши, может закончиться только катастрофой, точно так же как ее собственный брак распался в свое время по причине «классовых различий». В соответствии с голливудской традицией демократического подхода ко всему на свете, включая также и романтические мюзиклы, этот часовой фильм кончается триумфом неподдельной любви (однако отнюдь не триумфом наивной и лишенной социального реализма фабулы).

Со своими длинными, волнистыми и шелковистыми волосами, перекрашенными в золотисто-белокурый цвет и уложенными в стиле Риты Хейуорт, Мэрилин придала блеск сценарию — нудному и усыпанному напыщенными банальностями. Хотя наставления Наташи сделали ее речь медлительной, а жесты столь тщательно отрепетированными, что они часто производили впечатление механических, от Мэрилин, казалось, прямо-таки исходило сияние — особенно в сценах с главным героем (Рендом Бруксом[135]), нервное поведение которого (оно вытекало из сценария) поощряло ее взять контроль над ситуацией на себя. Приподнятая бровь или внезапное понижение голоса являли собой сильное подспорье для разных ее женских штучек в этой роли. Особенно это касалось двух песенок — «Всякий видит: я тебя люблю» и «Каждой нужен па-па-папуля» — Мэрилин проявила в них намного больший талант, чем того требовал данный конкретный фильм. В первый раз она пела тогда на экране, причем пела очень хорошо — бархатным, несколько приглушенным голосом, который представлял собой интересное сочетание девичьей невинности и женской предприимчивости.

Коллеги-актеры любили ее, и на студии царило мнение, что Мэрилин принадлежит к числу тех, за кем есть смысл наблюдать во время работы. По словам Милтона Берла[136], который познакомился с ней именно в тот год, Мэрилин была далека от того, чтобы принимать фальшивые позы, устраивать показуху или демонстрировать искусственную аффектацию. «Ей очень хотелось стать звездой, — вспоминает он, — но прежде она хотела быть кем-то для самой себя». Адель Джергенс соглашается, что Мэрилин Монро необычайно серьезно относилась к «Девушкам из кордебалета», охотно давала себя уговаривать на более ранний приход на съемочную площадку и была отлично готова к каждому режиссерскому повороту. «Она сказала мне со слезами на глазах, что потеряла мать и точно так же, как хористка из этого кинематографического повествования, знает, что собой представляет общественный остракизм. Мэрилин принадлежала к тем девушкам, которых рефлекторно хочется заслонить от бед, хотя с первого взгляда бросалось в глаза, что голова на плечах у нее была и она наверняка не нуждалась в особой защите».

В этом Джергенс была целиком права, поскольку во время проб и репетиций перед съемками «Девушек из кордебалета» Мэрилин познакомилась и быстро влюбилась во Фреда Карджера, музыкального аранжировщика и преподавателя пения в студии. Тридцатидвухлетний и, стало быть, на десять лет старший Карджер был красивым светловолосым мужчиной, спокойным и вежливым с коллегами, когда-то дамским угодником, но со времени своего недавнего развода — заядлым врагом женщин. Однако некоторые из них все-таки поднимали у этого женоненавистника настроение, кокетничая и заигрывая с ним. В тот момент он жил в скверно спланированном доме вместе с матерью, маленькой дочерью, а также с разведенной сестрой и ее детьми — большой семьей, к которой быстро присоединилась Мэрилин. Наташе она доверительно призналась, что «только замужество может обеспечить ей чувство безопасности, а Фредди — мужчина ее мечты».

19 сентября 1948 года вместе с окончанием съемок фильма «Девушки из кордебалета» истек срок действия контракта Мэрилин со студией «Коламбия», а предложение о его продлении не прозвучало; Кон и Эрноу должны были пожалеть об этом уже в следующем месяце, когда актрису доброжелательно оценил специализированный и вполне компетентный профессиональный журнал «Вестник кинематографа». «Одним из светлых пятен [в "Девушках из кордебалета"] является пение мисс Мэрилин Монро, — написал критик Тибор Крекеш. — Она хороша собой и со своим располагающим голосом и манерой поведения выглядит перспективно и обещающе». Этих слов нельзя назвать восхищением, однако они наверняка явились первой лестной рецензией, которая, впрочем, не изменила решения Кона. Для него самой яркой звездой была Рита Хейуорт, как для студии «Фокс» — Бэтти Грейбл, а для МГМ — Лана Тернер; никто на этих киностудиях не слушал Гарри Липтона или Люсиль Раймен, когда те говорили о фантастической восходящей кинозвезде — Мэрилин Монро, актрисе с необычайными достоинствами и сильной мотивацией. «Под внешностью куколки и классной красотки скрывалась жесткая, сообразительная и быстро все просчитывающая Мэрилин», — так звучала оценка Люсиль. Но одного этого не хватило для того, чтобы ее карьера стала развиваться в убыстренном темпе. Никто не заметил ее комических способностей, никто не оценил ее огромного врожденного таланта — наверняка отчасти по причине стереотипов, циркулирующих по поводу привлекательных молодых блондинок.