Читать онлайн «Никита Хрущев. Рождение сверхдержавы». Страница 176

В тот день отец продолжал допытываться: возможно, у кого-нибудь появится идея, позволяющая решить задачу дешевле, быстрее, а главное, эффективнее, чем предлагает Челомей. Петр Дмитриевич Грушин предложил сделать ракету, стартующую на перехват с Земли, некое космическое развитие 75-й. Артем Иванович Микоян возразил ему: ракета, запускаемая с высотного перехватчика, получится и легче и надежнее, часть задачи, связанной с преодолением плотного слоя атмосферы, возьмет на себя самолет. После обсуждения решили проработать и эти варианты, сделать прикидочные проекты. Исследования заняли немало времени. До «металла» дело не дошло. Проект отложили, а затем он и совсем потерял актуальность.

Американцы остановились на самолетном варианте и довели его до практической реализации — произвели запуски по реальной мишени-спутнику. Многие годы договор по противоракетной обороне запрещал использовать подобное оружие.

Камнем преткновения в тот день снова стала не проблема уничтожения космического объекта, а проблема его опознания. Долгое время молчавший отец вмешался в дискуссию. Он рассказал о своем коротком разговоре с де Голлем о нашем космическом корабле. Признал, что опасения французского президента, не собирает ли спутник секретную информацию, можно понять.

— А завтра и мы окажемся в подобном положении. Тоже будем глядеть в небо и гадать? — патетически воскликнул он. — Так что же делать?

Никто не ответил.

— Сегодняшние выступления, — после паузы продолжил отец, — еще раз подтвердили уже известную нам печальную истину. Что ж, придется ждать, надеяться, что кто-нибудь — Челомей, Грушин или Микоян — отыщет ответ. А пока не следует сидеть сложа руки, давайте приготовимся к визитам непрошеных космических американских соглядатаев.

Отец повернулся к Малиновскому:

— Родион Яковлевич, придется вспомнить фронтовой опыт, как мы сооружали ложные аэродромы, ставили фанерные танки и самолеты. Немцы не раз попадались, а летали они над самой землей.

— Подумаем, — согласно кивнул головой Малиновский.

— Вот и хорошо, — отец, казалось, даже обрадовался, — можно понатыкать макеты ракет. Из космоса особенно не разглядишь. Пусть гадают, настоящие они или нет.

Договорились всерьез заняться маскировкой реальных объектов и приступить к сооружению ложных. Через некоторое время приняли даже специальную программу. Начали сооружать деревянные стартовые позиции с резиновыми, надувными, как детские шарики, ракетами. В гаванях военно-морских баз появились гигантские резиновые надувные подводные лодки. Не обошлось и без курьезов. Недавно в музее я увидел американский космический снимок тех лет со сдувшейся и сложившейся пополам нашей фальшивой ракетой. Всякое случается.

К концу 60-х годов эта затея выдохлась. К тому времени выя снилось, что с помощью новых технологий стало возможным различать из космоса, где настоящие позиции, а где ложные. Да и ракет, самолетов, подводных лодок мы наделали предостаточно. Встала обратная проблема: не как заставить американцев поверить, что они у нас есть, а как спрятать их.

Проблема распознавания и уничтожения вражеских шпионов в космосе еще некоторое время продолжала занимать отца. Наконец он окончательно убедился, что в космосе невозможно провести национальные границы, так же как объективно оценить, какой из спутников угрожает нашей безопасности, а какой просто занимается мирными исследованиями.

К 1 ноября 1963 года — моменту, когда Челомей приступил к своим экспериментам на орбите с истребителем-перехватчиком спутников (ИС), проблему нарушения государственного суверенитета за пределами атмосферы сняли с повестки дня. В 1963 году ООН приняла резолюцию, констатирующую, что в космическое пространство национальные границы не простираются, космос принадлежит всем.

В числе прочих работ июньским (1960 года) постановлением правительства Челомею разрешили построить крылатый аппарат для отработки управляемого полета в атмосфере при возвращении с орбиты. Он получил шифр МП-1, что, без особой скромности, расшифровывалось как маневрирующий, пилотируемый, хотя до пилотов было ох как далеко. К этой работе очень кстати пришлись лавочкинцы. Челомей в новых проектах расставил их на ключевые места. Их опыт, накопленный в одном из лучших конструкторских бюро, оказался просто бесценным. Но для настоящего разворота сил недоставало. Дела пошли на лад только в октябре, когда под начало Челомея перешли мясищевское ОКБ и завод в Филях. Новый коллектив занялся проектированием ракеты УР-200.

Опасения отца относительно космического шпионажа строились не на пустом месте. Американские разведывательные спутники уже не первый год прорывались на орбиту. И отец, и я, и другие, причастные к ракетным делам специалисты следили за запусками с неким мистическим ужасом приговоренного, информация об очередной неудаче вызывала вздох облегчения. Но рано или поздно это не могло не случиться. После предания гласности данных сверхсекретного американского проекта «Корона» (запуски маскировали под исследовательские, и в целях конспирации спутники назвали «Дискавери» — «Первооткрыватели») мир узнал, что успешному запуску 19 августа 1960 года[57] предшествовало двенадцать аварий: то с ракетой, то с фотоаппаратом, то с другим жизненно важным оборудованием. «Но начиная с августа фотографирование территории Советского Союза проводилось с регулярностью и всеобъемлемостью, которой У-2 никогда не мог достичь», — заявили бывшие высокопоставленные сотрудники ЦРУ Раймонд Клайн и Раймонд Гартофф.

С ними мне приходилось встречаться на конференциях, посвященных проблемам Карибского кризиса, — оба весьма симпатичные и благожелательные джентльмены в один голос утверждают: с помощью космической разведки ЦРУ установило, что межконтинентальных ракет у нас не больше семидесяти пяти. Затем цифра снизилась до пятидесяти. К январю 1961 года шла речь уже о сорока четырех ракетах. Все это свидетельствовало о том, что спутники частично раскрыли дезинформацию отца, будто наша страна буквально утыкана ракетами, но точно определить их количество с помощью космических шпионов им оказалось не по силам. Большинство подсчитанных ЦРУ ракет были, без сомнения, резиновыми, надувными. Так что затея отца оправдала себя. Американцев пока удавалось водить за нос. Конечно, только пока.

Разведывательная космическая программа США с самого начала выглядела весьма внушительно. Она включала в себя исследовательские спутники серии «Дискавери» («Корона»), отрабатывающие режимы фотографирования земной поверхности и привязки отснятых участков к звездным координатам. На основе полученных результатов создавался орбитальный фоторазведчик САМОС (SAMOS). В дополнение к ним испытывался МИДАС (MIDAS), предназначенный для обнаружения запуска баллистических ракет по инфракрасному излучению, исходящему от их огненного следа. Проектировался спутник пассивной радиоразведки, улавливающий радиолокационное излучение, радиопереговоры и многое другое. Существенное внимание уделялось геофизическим спутникам, которые позволяли привязать материки друг относительно друга с точностью до нескольких метров и тем самым неизмеримо повысить эффективность ракетного удара.