Читать онлайн «Траектория судьбы». Страница 119

Здесь проходили службу, работали люди, как правило, с инженерным образованием, многие из них побывали в жестоких боях Великой Отечественной войны, прошли нелегкую войсковую службу. Они-то и являлись основным богатством полигона, его мозговым центром, его душой.

Полигон – воинская часть. И как положено в армии, во главе ее стоял командир. В годы войны им был выпускник Артиллерийской академии 1934 года генерал-майор инженерно-технической службы И. И. Бульба. Я долго не мог привыкнуть к строгому виду Ивана Иовича и обычно, заметив, что он идет навстречу, старался уйти в сторону, не попадаться ему на глаза. Видимо, Бульба уловил «маневры», проделываемые мной неоднократно, и, как помнится, приехав на очередные испытания на направление, взял меня под руку и, отведя в сторону от домика, спросил:

– Что же ты, старший сержант, чураешься генерала? Негоже так поступать фронтовику-танкисту.

Пожурив по-отцовски, Иван Иович предложил, не стесняясь, если возникнут какие-то вопросы, требующие безотлагательного решения, обращаться непосредственно к нему. Генерал ценил людей, и ему платили взаимным уважением. Особо уважительно он относился к конструкторам, понимая, насколько важна их деятельность для повышения боевой готовности нашей армии.

Жизнь на полигоне всегда отличалась особой семейно-дружеской обстановкой. Большинство военных и гражданских служащих – не старше 30–35 лет. У многих уже были семьи, маленькие дети. В условиях замкнутого городка все его жители были знакомы друг другу: в будни вместе работали, в праздники вместе отдыхали. Главы семей были, как правило, офицерами средних воинских чинов: лейтенанты, капитаны, майоры.

В конструкторском бюро полигона, возглавляемом в то время полковником Кузьмищевым Василием Филипповичем, работали представители разных поколений, и в основном они были выпускниками Артиллерийской академии имени Ф. Э. Дзержинского. Многих из них мне довелось близко знать, со многими конкурировать при проектировании и создании новых образцов. У конструкторов-оружейников полигона была своя, не похожая на другие, школа, свои традиции, отмеченные высоким профессионализмом, оригинальным инженерным мышлением, отточенной культурой проектирования.

И первым среди таких разработчиков оружия я бы назвал Николая Васильевича Рукавишникова, сдержанного в манерах, немногословного в разговорах человека. По стажу конструкторской работы в КБ полигона он, да еще, пожалуй, В. Ф. Кузьмищев, являлись для нас, молодых разработчиков оружия, настоящими ветеранами.

Конструкторская биография Рукавишникова началась в конце 1920-х годов, когда он наряду с конструкторами Дегтяревым и Безруковым принял участие в разработке спаренной установки пулеметов ДА (Дегтярева авиационный). Ими был спроектирован станок, внесены конструктивные изменения в пулеметы, вызванные условиями их спаривания и эксплуатации в боевых условиях, разработана система крепления.

Еще до войны, в 1938 году, Николай Васильевич включился и объявленный Наркоматами обороны и оборонной промышленности конкурс на разработку самозарядной винтовки, участвовал в конкурсных испытаниях, в которых представляли свои системы Ф. В. Токарев и С. Г. Симонов.

Значителен вклад Рукавишникова в создание огневых средств для противотанковой борьбы. В связи с появлением в армиях вероятного противника крупных подвижных соединений, оснащенных легкими быстроходными танками, Артиллерийский комитет ГАУ стал настаивать на скорейшем принятии на вооружение противотанковых ружей. В 1939 году Н. В. Рукавишников наряду с конструкторами Б. Г. Шпитальным и С. В. Владимировым разработал противотанковое ружье под 14,5-мм патрон с пулей Б-32 в соответствии с новыми тактико-техническими требованиями. В результате полигонных испытаний лучшим было признано противотанковое самозарядное ружье системы Рукавишникова, и вскоре постановлением Комитета Обороны при СЦК СССР его ввели на вооружение РККА. Наркомату вооружения предлагалось уже в следующем году довести выпуск таких ружей до пятнадцати тысяч штук.

Рукавишников продолжал совершенствовать систему, устраняя недостатки, выявленные в ходе дальнейших испытаний образца. Однако массовый выпуск ружей так и не был осуществлен. Возобладало ошибочное мнение, что танки противника будут иметь сильную броню, против которой противотанковые ружья ничего сделать не смогут, да, мол, и Красная Армия достаточно насыщена артиллерией для подавления танков противника.

Словом, судьба противотанкового ружья системы Рукавишникова повторила, по существу, в предвоенные годы судьбу пистолета-пулемета системы Дегтярева. Только судьба ружья была, пожалуй, печальнее судьбы ППД. Если дегтяревский пистолет-пулемет, исходя из опыта советско-финляндской войны, вскоре вновь запустили в серийное производство, то выпуск противотанкового ружья Рукавишникова так и ограничился несколькими штуками. Сколь недальновидной оказалась в этом плане позиция некоторых ответственных работников Наркомата обороны, в особенности Маршала Советского Союза Г. И. Кулика, показало уже начало Великой Отечественной войны. В войсках для борьбы с танками врага не оказалось в то время так необходимых нам противотанковых ружей.

В военные годы Рукавишников продолжал активно работать над созданием новых систем стрелкового оружия. В начале 1942 года Николай Васильевич разработал оригинальный вариант однозарядного противотанкового ружья под штатный 12,7-мм патрон. Оно выгодно отличалось от других образцов подобного типа по массе, габаритам, дешевизне и быстроте изготовления, удобству и надежности в работе. Ружье не пошло в серийное производство по причине того, что, имея меньший калибр, уступало системам Дегтярева и Симонова по бронепробиваемости.

В том же году Рукавишников включился в конкурс по созданию пистолета-пулемета, более надежного в любых условиях эксплуатации, удобного в боевом применении, с легкосменяемым магазином, более легкого и простого в изготовлении, чем штатный образец ППШ, и не уступающего ему в боевых качествах. Николай Васильевич тогда наряду с Дегтяревым, Шпагиным, Судаевым, Коровиным представил наиболее интересный проект.

Николай Васильевич всегда готовил проекты своих будущих образцов такими, что просто залюбуешься. Чистота линий, выверенность расчетов, веская аргументация. Ну, а что касается случая со ствольной коробкой, которую однажды пришлось разрезать, – что ж, с кем не бывает…

В конкурсах проектов конструктор Рукавишников, как правило, занимал призовые места. И тогда, в 1946 году его проект был признан лучшим из всех полигоновских проектов, участвовавших в конкурсе по проектированию автомата под патрон образца 1943 года. Мой «Михтим» был вторым, проект Барышева – третьим. Это было в самом начале тех конструкторских соревнований, которые закончились победой АК-47…