Читать онлайн «Моя русская жизнь. Воспоминания великосветской дамы. 1870–1918». Страница 6

Происхождение семьи Барятинских восходит к IX веку, к становлению первой правящей династии в России, разделенной в те времена на маленькие княжества, которыми правили князья одного рода, то есть потомки Рюрика. Князья Барятинские правили в Киеве и Чернигове, вот почему на их геральдическом щите присутствуют гербы этих городов: ангел Киева и орел Чернигова.

Мой муж учился в Императорском Пажеском корпусе (военной школе) в то же время, что и его брат Александр. Оба они стремились получить назначение в конную гвардию, но мой свекор, сам одно время командовавший императорским стрелковым батальоном и не любивший кавалерию, хотел, чтобы мой муж поступил на службу в его старый полк, а для моего деверя выбрал Преображенский гвардейский полк, в котором сам начинал свою карьеру.

Наступил день выпуска. Братья купили себе форму и даже лошадей и были очень счастливы, что наконец-то их надежды воплотятся в реальность. Но после маневров, к огромной радости моего свекра, его величество император Александр III поздравил моего мужа с назначением в императорский стрелковый батальон, а моего деверя – в Нижегородский полк. Так и не осуществилась мечта братьев Барятинских, но они полюбили свои полки и были преданы своим солдатам.

Прежде чем продолжить рассказ, я бы хотела рассказать немного о Пажеском корпусе.

Это училище было основано императрицей Елизаветой и преобразовано императором Павлом I, который, являясь Великим Магистром, сделал его центром Мальтийского ордена[6]. Посему все ученики, покидая корпус, надевали как отличительный знак белую эмалевую копию креста. Павел I также построил здесь огромный зал, в котором висел его собственный портрет в полной униформе ордена. На территории корпуса также находилась римско-католическая церковь. Он хотел, чтобы ученики брали пример с рыцарства, чьи лучшие черты воплощались во все времена в членах ордена.

Все ученики в этой школе были дворянами, и, когда в последний год учебы отбирались счастливчики в императорские пажи или придворные пажи, наиболее достойные, отвечавшие всем требованиям для этого, становились личными пажами императора, а другие – пажами императрицы или великих княгинь в соответствии со своим рангом. Мой муж был придворным пажом великой княжны Ксении Александровны, сестры последнего императора Николая П. Ксения Александровна сейчас часто живет со своими детьми в Англии или с любимой матерью, вдовствующей императрицей Марией, в Копенгагене. Все, кто был знаком с этой благородной женщиной, любили ее за великую доброту и скромность и восхищались тем, как она достойно и мужественно боролась с тяготами, через которые ей (и всем нам) пришлось пройти, но к которым она была готова менее, чем многие другие.

Семья Барятинских всегда была тесно связана с императорской семьей. Мой муж воспитывался вместе с императором Николаем II и его братом и сестрами.

Мы поженились в тот же год, что и его величество. Свадьба проходила в имении моего брата в Тамбовской губернии.

Опишу весьма забавный инцидент. (Кто бы мог подумать тогда, когда мы все были так беззаботны, а будущее выглядело столь безоблачным, что все мы погрузимся в невероятную катастрофу?) Шафером моего мужа был его лучший друг лейтенант Каховский, в то время офицер императорского батальона. Позднее его назначили управляющим великого князя Георгия Михайловича (который так жестоко был убит вместе с другими великими князьями около двух лет назад и чья дочь от его брака с греческой принцессой Марией недавно вышла замуж за американца Вильяма Лидса, сына греческой принцессы Кристофер). В России была традиция, по которой шафер провожал жениха до церкви, а потом возвращался за невестой и сообщал ей, что ее жених вошел в церковь, и в то же время вручал ей свадебный букет от имени ее будущего мужа.

Время шло, и я не понимала, почему мой жених все еще не приехал, а в это же время мой жених в тревоге ожидал меня. Наконец мой брат послал верхового выяснить, что случилось, – и узнали, что лейтенант Каховский из-за сильной жары заснул в карете в тени деревьев в нескольких шагах от окна, у которого я терпеливо дожидалась его.

Когда мы во время медового месяца остановились в Санкт-Петербурге по пути во Францию и Италию, великий князь Сергей Михайлович вручил нам прекрасную икону (складень), подаренную тогдашним престолонаследником, впоследствии императором, великими князьями и офицерами – товарищами моего мужа. На иконе в центре была изображена Пресвятая Богородица, а по обе стороны от нее – наши святые заступники святая Мария и святой Анатолий.

Во время пребывания в Италии на озере Комо мне приснился очень четкий сон, в котором я увидела, что император Александр III тяжело болен. Я рассказала об этом своему мужу, а два дня спустя мы прочли в «Figaro», что его величество внезапно заболел и что к его ложу приглашены знаменитые профессора Лейден из Берлина и Захаров из Москвы. Эта новость вызвала всеобщую тревогу. В бюллетенях сообщалось, что государь страдает от заболевания почек, полученного, несомненно, в Петергофе, месте довольно грязном, где его величество, несмотря на предупреждения, недостаточно заботился о себе.

Новости становились все более настораживающими. К этому времени моему супругу надлежало вернуться к несению службы в Царское Село, где квартировал его полк. Мы отправились из Парижа в Россию через Берлин. Там на вокзале мы увидели великую княгиню Елизавету в сопровождении ее сестры, невесты престолонаследника, принцессы Алисы Гессен-Дармштадтской, которая спешила в Крым к постели больного будущего свекра, а также чтобы утешить своего жениха в трудный момент его жизни. Так я впервые увидела ее. Она была очень похожа на свою сестру, в которой, правда, было больше неземной красоты; но что меня больше всего поразило в будущей императрице, так это ее застенчивость и чрезмерно меланхоличное выражение глаз, которое было нелегко забыть.

На границе в Александрово, где специальный поезд ожидал, чтобы доставить высоких особ на юг России, принцесса заговорила с моим мужем, которого, как она припомнила, встречала во время первого посещения России, когда еще только ходили слухи о том, что она помолвлена с престолонаследником. Обе сестры сообщили моему мужу, что, хотя, к сожалению, никакого улучшения в состоянии здоровья его величества не произошло, они надеятся, что не опоздают с приездом. Они выглядели опечаленными и встревоженными. Так что уже первые шаги будущей императрицы в России были отмечены предчувствием трагедии.

Мы приехали домой, когда приготовления к нашему приезду в нашем деревянном загородном доме только что завершились. По прошествии времени мы в этом доме собрали много прекрасных вещей и провели немало счастливых лет.