Читать онлайн «Моя русская жизнь. Воспоминания великосветской дамы. 1870–1918». Страница 14

Наконец, торжества коронации подошли к концу. Было решено, что я вернусь домой одна, а мой муж проводит принца Фредерика Датского до германской границы на его пути в Копенгаген.

Я сидела в вагоне, поезд вот-вот должен был отойти от станции, когда в самую последнюю минуту, к моему огромному удивлению, появился мой муж и сказал мне: «Я еду домой вместе с тобой». – «Как – со мной? А где твой принц?» Он ответил: «Мой принц сегодня уехал в Копенгаген. Он спросил у меня, как давно я женат. И когда я ответил, что восемнадцать месяцев, он сказал: «Езжайте домой с женой. Вы больше нужны ей, чем мне». Я сказала: «Как добр и бескорыстен принц, как он чуток!» Мы высоко оценили этот знак его деликатности.

Осенью того же 1896 года император и императрица вместе с маленькой Ольгой нанесли несколько официальных визитов после коронации. Старый император Франц Иосиф был одним из первых, кто их приветствовал. Когда они проезжали Киев, их вновь постигло несчастье. Неожиданно в своем купе от сердечного приступа скончался министр иностранных дел Лобанов-Ростовский.

Он не пришел на завтрак, и, когда император послал выяснить, в чем дело, слуга отправился будить его. Поскольку он не откликался, посланные из опасения, что случилось что-то нехорошее, решили взломать дверь и, к своему ужасу, обнаружили, что он умер в своей постели. Для путешествующей императорской четы это было ужасным шоком. Можно себе представить, какое тягостное впечатление эти несчастливые события произвели на императрицу (которая и так всегда была в довольно подавленном настроении) и окрасили ее жизнь меланхолией. Из Австрии их величества отбыли в Шотландию, где очень приятно провели время.

Императрица всегда с огромным восхищением отзывалась о своей бабушке, королеве Виктории, к которой она была так привязана и от которой получала ответную любовь. Император был в восторге от знакомства со своим полком – Грейским, в котором он был полковником, и не находил иных слов, кроме похвалы в адрес полка.

Он заметил, что странно себя чувствовал, когда, находясь в Балморале, впервые надел шотландскую юбку. «Никогда прежде я не обнажал коленей», – сказал он моему мужу.

В то время император обладал поразительным сходством с герцогом Йоркским (ныне королем Англии), и его постоянно путали с британцем. Из Англии императорская чета отправилась во Францию, и морской путь через Канал до Бреста был таким тяжелым, что императрица чувствовала себя ужасно плохо, она не переносила качки и была совершенно измотана, когда корабль причалил к берегу.

Император любезно отказался на время от услуг моего мужа, так как я, к сожалению, сломала ногу до того, как их величества уехали.

Как только мне стало лучше и врачи разрешили мне передвигаться (на костылях), мы поехали в Париж, и моему мужу было поручено встретить императора на вокзале.

Я страстно желала увидеть приезд их величеств, поэтому поехала к одному из своих друзей, чей дом выходил фасадом на Елисейские Поля, откуда с балкона открывался великолепный вид на весь кортеж. В Париже царило большое оживление – впервые русский царь приехал с официальным визитом во Французскую Республику; хотя договор о союзе был подписан императором Александром III, по некоторым причинам он так и не посетил французскую столицу с официальным визитом.

Это событие исключительной важности, скрепившее нашу дружбу; вот почему было сделано так много приготовлений, чтобы придать городу праздничный вид.

На вокзале император представил моего мужа президенту Фору, произнеся следующее: «Друг моего детства, князь Толи Барятинский».

К моему большому удивлению, муж получил приглашение, адресованное просто «Князю Толи». Там присутствовал чиновник, который, вероятно, расслышал только имя.

Так как все происходило в октябре и с деревьев падали листья, кому-то в голову пришла странная идея украсить обнажившиеся ветви деревьев на Елисейских Полях по пути следования императора и императрицы розочками из розовой бумаги. С расстояния эффект был неплох, но вблизи это выглядело смешно.

Царь с царицей сидели бок о бок, а президент – лицом к ним; это дало начало популярной на Монмартре песенке «Felix ler roi du Strapontin» («Феликс I – король на приставном стуле»), с намеком на то небольшое сиденье, на котором он сидел спиной к лошадям.

Процессию возглавлял знаменитый копьеносец Наполеона III Монжаре. Это имя часто упоминалось, когда Францией правил Наполеон III, и он очень гордился возможностью вновь сопровождать императора.

На императоре была униформа полка Rifle Gardes, императрица была во всем белом, а президент Феликс Фор – в смокинге, с обнаженной головой. Он смотрелся настолько элегантно, так хорошо выглядел и обладал столь приятными манерами, что получил прозвание Феликс Красивый. Французы – остроумный народ, они быстро подмечают человеческие слабости и дают прозвища большинству людей и предметов, обративших на себя их внимание.

Императора сопровождали знаменитые шаги[13] (самая живописная группа мужчин на свете) на своих великолепных арабских скакунах, в парадном уборе из золота и серебра. Все они были вождями своих племен и добровольно изъявили желание эскортировать русского царя в знак огромного уважения, которым он пользовался.

На пути от вокзала на тротуарах стояли люди, страстно желавшие увидеть гостей, некоторые забирались для этого на фонарные столбы и деревья, чтобы приветствовать императора и императрицу. Отдельные из услышанных нами комментариев были очень забавны, к примеру: «Феликс Фор, тебе надо бы надеть на голову корону, ты не похож на короля».

Их величества по политическим соображениям предпочли остановиться в российском посольстве.

Пока мы с мужем шли на обед, устраиваемый в фешенебельном ресторане, а надо сказать, муж выглядел очень привлекательно и был в красивой форме адъютанта, нас часто останавливали и забрасывали цветами, и потому мы с большим трудом добрались до места назначения. В самом ресторане хозяин был столь подобострастен, что мы были рады вернуться в гостиницу, хотя и испытывали гордость от обрушившихся на нас знаков внимания.

Раздавались крики: «Да здравствует царь! Да здравствует Россия!», продолжавшиеся, пока люди не охрипли.

Вечером был дан торжественный ужин, на котором произносились принятые в таких случаях тосты.

После ужина в Опере было дано представление, на которое были приглашены и мы.

Поскольку я не могла ходить, то отдала свой билет сестре, которая была немного похожа на меня. Перед самым началом к нам в комнату ворвался мой кузен и потребовал: «Возьмите меня с собой!» Мой муж возразил: «Но как я могу? Ведь у тебя нет билета!» – «Это легко устроить, – ответил кузен. – Я проскользну за тобой». Мой муж рассмеялся: «Ты слишком полный, мой дорогой, чтобы спрятаться за мной!»