Читать онлайн «Петр Столыпин. Революция сверху». Страница 31

…

Описания тех событий очень похожи одно на другое. Массы крестьян с сотнями запряженных телег собирались по сигналу зажженного костра или по церковному набату. Затем они двигались к складам имений, сбивали замки и уносили зерно и сено. Землевладельцев не трогали. Иногда крестьяне даже предупреждали их о точной дате, когда они собирались “разобрать“ поместье. Только в нескольких случаях имел место поджог и одному-единственному полицейскому были, как сообщают, нанесены телесные повреждения, когда он собирался произвести арест. Унесенное зерно часто делилось между крестьянскими хозяйствами в соответствии с числом едоков в семьях и по заранее составленному списку. В одной из участвующих в “разборке“ деревень местному слепому нищему была предоставлена телега и лошадь для вывоза его доли “разобранного“ зерна. Все отчеты подчеркивали чувство правоты, с которым обычно действовали крестьяне, что выразилось также в строгом соблюдении установленных ими же самими правил, например, они не брали вещей, которые считали личной собственностью…

Другие формы крестьянского бунта распространились к тому времени на большей части территории. Массовые “порубки” начались уже в конце 1904 г. Также как и «разборки», «порубки» обычно происходили в виде коллективных акций с использованием телег. В ходе “порубок“ крестьяне стремились обходиться без насилия. Тем не менее, когда в одном случае крестьянин был схвачен полицией на месте преступления и избит, его соседи в ответ полностью разрушили пять соседних поместий, ломая мебель, поджигая здания и забивая скот…

В течение первых месяцев 1905 г. крестьянские действия в значительной степени были прямым и стихийным ответом на нужду и отчаянный недостаток продовольствия, корма и леса во многих крестьянских общинах. Все эти действия были хорошо организованы на местах и обходились без кровопролития…

…Массовые разрушения поместий не были к тому времени ни “бездумным бунтом“, ни актом вандализма. По всей территории, охваченной жакерией, крестьяне заявляли, что их цель – навсегда “выкурить“ помещиков и сделать так, чтобы дворянские земли были оставлены крестьянам для владения и обработки».

(Т. Шанин)

Для сравнения. Восставшие матросы на броненосце «Потемкин» решительно не знали, что делать дальше. Немногочисленные «крайние» предлагали высадить десант в Одессе, чтобы радикализовать разразившуюся там всеобщую забастовку. Но побоялись из опасения, что многие матросы, не разделявшие крайних идей, в этом случае попросту разбегутся. Вот и метался мятежный броненосец по Черному морю без всякой внятной цели… С Декабрьским восстанием тоже было интересно – даром что в нем активно участвовали (но не руководили) социал-демократы. Стратегической цели и внятного плана действий у повстанцев тоже не имелось. А вот у крестьян всё это имелось.

Причем организация у крестьян была, а вот никаких следов деятельности революционеров не нашли. Хотя очень искали.

«Полицейский розыск виновных и послереволюционная охота на революционеров из некрестьянских сословий, действовавших в деревне, которые якобы возглавляли крестьянский бунт в Центральной России, дали примечательно скудные результаты. Из протоколов допросов следовало, что крестьянское движение 1905–1907 гг. (как и 1902 г.) было в Европейской России спонтанным и руководимым самими же крестьянами делом».

(Т. Шанин)

Именно осмысленность крестьянских восстаний вызвала такую панику в верхах. В самом деле, революционные организации охранка неплохо контролировала. Потому-то ничего путного сделать им не удалось. Не считать же таковым вакханалию бессмысленных террористических актов, раскрученную эсерами с анархистами. Тем более, как уже упоминалось, нередко террористы стреляли в очень даже нужную кое-кому из высших чиновников сторону.

Кроме того, крестьянские выступления полностью уничтожали иллюзию, в которой пребывали власти, – что «простой народ» их любит, а бунтуют только революционеры. Впрочем, Николай II так ничего и не понял до самого конца…

А вот крестьянская организация выходила за рамки понимания. В самом деле – на крестьян привыкли смотреть как на тупое быдло. Или, в лучшем случае – как на неразумных детей, которые сами ничего не могут и не умеют. А тут такое… Чиновники чесали в затылках. Кто же за этими крестьянами стоял?

А никто! Община вполне умела самоорганизовываться. Благо она существовала веками. Стоит вспомнить эпизод из иного времени. В 1918 году, после оккупации Украины немцами, партизанский командир Нестор Махно в кратчайший строк создал в Гуляйольском уезде великолепно действующую подпольную организацию – сеть так называемых повстанческих комитетов. Эти комитеты вели разведку, а затем, выбрав удобный объект для атаки, они давали знать батьке. Одновременно крестьяне доставали из схронов винтовки, садились на коней, соединялись с небольшим, а потому мобильным постоянным отрядом Махно – и наносили по оккупантам мощный неожиданный удар… Создать такую структуру за пару месяцев возможно было только в случае наличия традиций самоорганизации.

Так что за крестьянскими выступлениями стояла именно община. Тем и определялись движущие силы. Этой силой были отнюдь не самые бедные и голодные, как может показаться.

«Середняки, в соответствии с точным определением этого слова, были решающей силой в российском селе и большинства в его общинах. Безземельные и “бобыли“ не имели достаточного веса в деревнях и не могли оказать в одиночку длительного сопротивления в сельской борьбе. Восстание совершалось не маргиналами, а теми, кто отказывался превращаться в таковых. Сила общинного схода была такой, что наиболее богатые обычно не могли удержать контроль над этими общинами. Что касается кулаков в сельской местности России, по крайней мере в крестьянском значении этого термина, они были не обязательно самыми богатыми хозяевами или работодателями, но “не совсем крестьянами“, стоящими в стороне от общин или против них. Наиболее близким крестьянским синонимом термину “кулак“ был в действительности “мироед“ – “тот, кто пожирает общину“…»

(Т. Шанин)

Впрочем, Шанин тут не совсем прав. Как мы увидим дальше, кулаки очень даже участвовали в крестьянском движении. Другое дело – они далеко не всегда «светились». Кулаки имели в деревне большую экономическую власть – а значит, могли действовать чужими руками, оставаясь в тени.

В самом деле, происходившее было выгодно прежде всего кулакам! Ведь идея «выкурить помещиков» и поделить их землю была все-таки достаточно сомнительной в смысле её реализации. Хотя, если бы не крутые действия Столыпина – власть могли бы дожать.