Читать онлайн «Смерш vs Абвер. Секретные операции и легендарные разведчики». Страница 50

Когда Великая Отечественная война уже близилась к завершению, резидентом НКВД в Германии стал А. Коротков. Ему поручили узнать об участи предвоенных источников информации и по возможности восстановить контакты. Один из коллег резидента нашел в развалинах здания гестапо документ на Вилли Лемана с отметкой о его аресте в декабре 1942 г. Позднее о судьбе одного из самых ценных информаторов советской разведки удалось составить более-менее целостную картину.

В мае 1942 г. в Берлин для восстановления связи с антифашистами были направлены А. Хесслер (Франц) и Р. Барт (Бек). После того как последний побывал в руках гестапо, он рассказал все, что знал. О лазутчике в сердце тайной полиции доложили Г. Мюллеру. В конце 1942 г. Вилли был срочно вызван на работу, которую не покинул уже никогда, будучи тайно убитым. Разумеется, ни о какой публичной огласке не могло быть и речи, ведь было бы крайне неприятно признать, что в гестапо давно проник советский агент.

Об этом не решились доложить даже Гитлеру. В качестве официального объяснения служебный вестник гестапо опубликовал следующее извещение: «криминальный инспектор Вилли Леман в декабре 1942 года отдал свою жизнь за фюрера и рейх».

Вилли Леман выделяется на фоне всех остальных советских агентов. Тогда как многие из них поставляли информацию только по каким-то конкретным направлениям и отраслям, Брайтенбах благодаря своему положению в гестапо передавал общие и подробные данные обо всем. Конкретную дату начала войны с Советским Союзом указал только он.

Послевоенное руководство ГДР просило Советский Союз не присваивать Вилли Леману наград, поскольку, несмотря на заслуги, он все-таки был гестаповцем. В Германии и сейчас отношение к нему неоднозначное. Некоторое время назад немецкий журнал «Шпигель» сообщал, что 2 издательства планируют перевести и опубликовать книги о Брайтенбахе. Однако отклики на заметку были двойственными: некоторые признавали Вилли героем (как правило, жители бывшей ГДР), а другие считали предателем. Может быть, именно поэтому издательства отказались от своих намерений.

В период войны советская разведка и контрразведка провели немало оперативных мероприятий по дезинформации противника. В основном это были радиоигры. Наиболее известная из них началась летом 1941 г., продолжалась в разных формах почти 4 года и считается образцово-показательной как по реализации, так и по масштабам.

Задумывалась она, естественно, для того, чтобы ввести немцев в заблуждение относительно реального положения дел. Нацистской разведке «скармливали» информацию о якобы функционирующей в Москве антисоветской религиозно-монархической организации «Престол». Необходимо было убедить врага в наличии у нее реальной силы, чтобы таким образом внедрить своего человека в разведывательную сеть гитлеровцев в СССР. В канун 55-летия Победы Федеральная служба безопасности РФ сняла гриф «секретно» с материалов об этой операции.

Советские разведчики обратили внимание на представителя знатного дворянского рода Б. Садовского, который с приходом новой власти лишился своего состояния и вполне закономерно ее недолюбливал. На тот момент он жил в Новодевичьем монастыре в маленьком домике, который почти не покидал, будучи инвалидом.

В июле 1941 г. бывший дворянин написал стихотворение, в котором призывал фашистов возродить русское самодержавие. Монархиста решено было использовать в качестве «главы» придуманной организации «Престол», ведь он на самом деле хотел вступить в контакт с оккупантами. Сам он сделать этого не мог по очевидным причинам, поэтому к делу привлекли секретного разведчика Александра Демьянова (Гейне), который подходил по всем параметрам, отличаясь дворянским происхождением: его прадед был 1-м атаманом кубанского казачества, отец — казачьим есаулом, сложившим голову на фронтах Первой мировой войны, а мать вела родословную от древнего княжеского рода и считалась видной аристократкой в Петрограде.

До начала Первой мировой юный Александр жил за рубежом и был завербован советскими спецслужбами в 1929 г. Его благородные манеры, приятная внешность и природное обаяние обеспечивали легкость знакомства и общения с актерами, драматургами, писателями, поэтами и прочими представителями интеллигенции, среди которых Демьянов ощущал себя как рыба в воде. До Великой Отечественной войны он работал с «советскими» дворянами по выявлению их связей с эмигрантами, чтобы предотвратить возможные террористические акты. Таким образом, у Александра был огромный опыт взаимодействия с данным контингентом и он быстро вошел в доверие к Садовскому.

17 февраля 1942 г. советский разведчик направился за передовую и сдался нацистам, представившись участником антисоветского движения. Сам он так рассказывал об этом: «Меня доставили на фронт за Можайск. Войсковая разведка определила наиболее безопасный путь следования и проводила меня в нейтральную зону. Как только стало светать, я встал на лыжи и отправился к немцам. Немцы открыли стрельбу, но скоро прекратили. С криком «Не стреляйте!» я побежал к ним, размахивая белым полотенцем. В этот момент лыжная палка скользнула по металлу… Я понял, что это мина и больше палками не пользовался». Это на самом деле была стандартная противопехотная мина. Просчет фронтовой разведки мог стоить Александру жизни, однако он чудом спасся — немцы стали свидетелями, как он перешел минное поле. Случайность, которая могла закончиться трагедией, безусловно, придала достоверности его легенде.

Он поведал сотрудникам абвера об организации «Престол», которая направила его к немцам для налаживания связей. Сначала его пытались уличить во лжи: допрашивали с пристрастием, проверяли со всех сторон, ставили в условия, при которых он мог автоматически себя выдать (имитация расстрела, создание благоприятной ситуации для побега). Демьянов держался стойко и целеустремленно, вел себя хладнокровно, выдержанно. Его легенда была основана на реальных фактах, поэтому проверки по другим каналам полностью ее подтвердили. Этому способствовало еще то обстоятельство, что накануне войны немецкая разведсеть в Москве обратила внимание на Александра как кандидата для разработки и присвоила ему псевдоним Макс.

Руководство абвера решило использовать свой шанс, и 15 марта 1942 г. под той же кличкой после 3 недель обучения его заслали с парашютом в советский тыл. Заданием предусматривалось, что Александр будет находиться в районе Рыбинска и вести активную военно-политическую разведку. Надежды, возлагаемые на мифический «Союз меча и орала», связывались с проведением диверсионной деятельности и усилением миролюбивой пропаганды среди советского населения, чтобы желания воевать у него было поменьше.