Читать онлайн «Воспоминания солдата (с иллюстрациями)». Страница 25

При приближении к Висле на горизонте появились силуэты домов какого-то города. Гитлер спросил, не Кульм (Хелмно) ли это. Я подтвердил: “Да, это Кульм. Я имел честь приветствовать вас в марте прошлого года на вашей родине, сегодня я могу принять вас на моей. Кульм – город, в котором я родился”. Несколько лет спустя Гитлер вспомнил об этой сцене.

Затем наш разговор перешел к техническим вопросам. Гитлер хотел знать, что в наших танках показало себя особенно хорошо, что нуждается в улучшении. Я высказал мысль о необходимости ускоренного подвоза средних танков T-III и Т-IV к линии фронта и об увеличении их производства. Для дальнейшего усовершенствования конструкции танков надо обратить внимание на следующее: скорость танка удовлетворительна, очень важно увеличить толщину брони, особенно в лобовой части танка, повысить дальнобойность и пробивную способность снарядов танковых орудий, для чего удлинить стволы орудий и использовать снаряды с большим зарядом. То же самое относится и к нашим противотанковым пушкам.

Объявив благодарность войскам за их успехи, Гитлер покинул корпус при наступлении темноты. Он направился в свою ставку.

Следует еще отметить, что население, воспользовавшись затишьем в боевых действиях для того, чтобы выбраться из своих убежищ, очень тепло приветствовало Гитлера и преподносило ему цветы.

Город Шветц (Свеце) был украшен черно-бело-красными флагами. Визит Гитлера произвел очень [102] хорошее впечатление на войска. К сожалению, в дальнейшем ходе войны Гитлер приезжал на фронт все реже и реже, а в последние годы совсем перестал посещать его. Тем самым он потерял контакт с солдатами и способность понимать их заслуги и страдания.

6 сентября штаб корпуса и передовые части дивизий переправились через Вислу. Командование и штаб корпуса остановились в Финкенштейне, в чудесном дворце графов Дона-Финкенштейн. Этот дворец Фридрих Великий пожаловал своему министру графу фон Финкенштейну. Дворец дважды служил штаб-квартирой Наполеону I. Впервые император прибыл туда, когда его армия в 1807 г., ведя войну с Пруссией и Россией, шла через Вислу в Восточную Пруссию. Двигаясь по однообразной и бедной Тухольской пустоши, Наполеон увидел этот дворец и воскликнул: “Наконец-то замок!” Это можно понять. Там он планировал продолжение похода по направлению к Прейсиш-Эйлау (Багратионовск) и оставил след своего пребывания, исцарапав пол своей шпорой. В 1812 г. перед походом в Россию он вторично приехал во дворец и жил там несколько недель с прекрасной графиней Залевской. И вот в этой бывшей комнате Наполеона разместился я. К сожалению, наш хозяин граф Дона был болен и лежал в клинике в Берлине, так что я не имел чести познакомиться с ним и с графиней. Домашние графа были так любезны, что предложили мне поохотиться на оленей. Так как мы не имели приказа о наших дальнейших действиях и знали только, что мы выходим из подчинения командующего 4-й армией и поступаем непосредственно в распоряжение командующего группой армий фон Бока, то я решил принять предложение, надеясь, что оно не принесет никакого ущерба интересам армии. Пока мои дивизии были заняты переправой через реку, я с вечера 7 до утра 8 сентября успешно охотился, убив сильного двенадцатилетнего оленя. Лесничий из графского лесного управления, будучи человеком скрупулезно справедливым, не решился сопровождать меня. [103]

8 сентября мои дивизии переправились на другой берег реки у Меве и Кеземарка. События стали развиваться быстрыми темпами. Вечером меня вызвали в штаб группы армий в Алленштайн (Ольштын) для получения приказа. В 19 час. 30 мин. я покинул Финкенштейн и между 21 час. 30 мин. и 22 час. 30 мин. получил боевую задачу. Командующий группой армий сначала намеревался отдать мой корпус 3-й армии генерала,фон Кюхлера и ввести его в бой на ее левом фланге из района Арис (Ожиш) в направлении Ломжа, восточная окраина Варшавы. Мне казалось, что такая тесная прикованность моего корпуса к пехотной армии противоречит характеру моего рода войск. Я предполагал, что это не даст мне возможности использовать скорость передвижения моторизованных дивизий и что при нашем медленном продвижении силы поляков, обороняющие Варшаву, получат шансы отойти на восток и подготовить новый рубеж сопротивления по восточному берегу Буга. Я предложил поэтому начальнику штаба армейской группы генералу фон Зальмуту оставить танковый корпус в непосредственном распоряжении армейской группы и ввести его в бой слева от армии фон Кюхлера через Визня восточное Буга на Брест. Этим самым все попытки поляков организовать устойчивую оборону в районе Варшавы были бы обречены на полный провал. Зальмут, а потом и генерал-полковник фон Бок согласились с моим предложением.

Получив соответствующий приказ, я направился в учебный лагерь Арис (Ожиш), куда вызвал ординарцев, дивизий для вручения им моего приказа. Из моих старых дивизий я сохранил в первую очередь 3-ю танковую дивизию и 20-ю мотодивизию. 2-я мотодивизия находилась пока в резерве группы армий. 10-я танковая дивизия, входившая ранее в армию фон Кюхлера, и вновь сформированная крепостная пехотная бригада “Лётцен”, укомплектованная военнообязанными [104] пожилых возрастов, поступали снова в распоряжение командира 19-го армейского корпуса. Следует отметить, что дивизия и бригада участвовали в боях на реке Нарев под Визня и севернее ее.

После того как утром 9 сентября в Арисе (Ожише) обеим входящим в мой корпус дивизиям был спущен приказ, я направился в Коженисти (19 км севернее Ломжи), к моему новому правому соседу, генералу фон Фалькенхорсту, командиру 21-го армейского корпуса, чтобы ознакомиться с обстановкой и с приданными мне новыми частями. Я прибыл туда между 5 и б час. утра и разбудил товарищей, проинформировавших меня о ходе боевых действий. При этом я узнал, что попытка взять Ломжу внезапным нападением не удалась, встретив мужественное сопротивление поляков, а также из-за недостатка боевого опыта у наших солдат, 21-й армейский корпус остановился на северном берегу реки Нарев.

В 8 час. я прибыл в Визня и нашел там штаб 10-й танковой дивизии, которой вследствие несчастного случая, произошедшего с командиром дивизии генералом Шаалем, командовал генерал Штумпф. Последний сообщил мне, что его пехота, форсировав реку, донесла об овладении дотами поляков, защищавшими этот участок. “Бои продолжаются”, – добавил он. Успокоенный таким положением, я направился в бригаду “Лётцен”, которую первоначально предполагалось использовать в качестве гарнизона этого укрепления, однако затем она была введена в бой при наступлении через Нарев. Бригада и ее командир полковник Галь произвели на меня отличное впечатление. Форсирование реки прошло удачно, и само наступление осуществлялось энергично. Я одобрил меры, принятые командиром бригады, и поехал обратно в 10-ю танковую дивизию.