Читать онлайн «Краткая история философии». Страница 60

Метафизика изучает объекты, существующие в мире, а не само бытие. Бытие сокрыто и являет себя через эти объекты, через сущее. Бытие обнажается для нас, открывает все свои тайны, когда мы выходим за пределы метафизики, направляем свои мысли в русло, необходимое для понимания человеческой природы и рассмотрения вопросов, сходных с теми, которыми задается сама метафизика. Но отмеченные процессы понимания и рассмотрения вопросов происходят на совершенно ином уровне, уровне, который метафизика желает достигнуть без причинения губительного ущерба всему процессу мышления.

Когда Хайдеггер перечитывал старые метафизические тексты, он постоянно обращал особое внимание на исследование сокрытых и завуалированных проявлений бытия. При этом он пытался обнажить все скрытое. Так, по мнению Хайдеггера, вся история бытия – это путь, на протяжении которого оно оставалось сокрытым, затаенным для Платона, Аристотеля, Декарта, Ницше и т. д.

Язык и поэзия

Бытие не являет себя людям, так как мы говорим, владеем языком. Бытие проявляется как речь. «Язык – дом бытия», – отмечал Хайдеггер. Мышление может передать информацию лишь о том, что является продуктом, плодом бытия. Оно говорит это бессловесно, ведь на самом деле подобная информация не может быть выражена человеческим языком.

Мы не достигаем успеха в понимании и постижении бытия развивая умение манипулировать предметами окружающего мира посредством технического совершенствования и в связи с знанием языка. Мир, наполненный существованием, мы создаем в рамках здания нашей поэзии или за его пределами.

То, что следует называть «жизненной позицией, основанной на здравом смысле», остается на поверхности, манипулирует сущими в их делании, которое не имеет смысла, глубины и значимости. Это и есть здание поэзии, в котором возможно сияние истины.

Выводы

Феноменология исследует взаимосвязь между миром и органами чувств, которые его воспринимают. При этом она делает акцент на сознании, ее интересует сознательность, а не бессознательность. Этот обстоятельный анализ (описание) мира и нашего места в нем был разработан в целях того, чтобы помочь людям увидеть положительные и отрицательные, вредоносные пути постижения окружающей действительности.

Хайдеггера часто относят к числу философов-экзистенциалистов. Сам он решительно отрицал обоснованность подобных суждений. Ему удалось отделить мысли философов от «сознания» и акцентировать их на «бытии». Иными словами, вместо того чтобы размышлять о процессе, с помощью которого мы познаем сущее, нам следует подумать непосредственно о том, что существует. Философская традиция, связанная с выдвижением идей о существующих объектах мира, в данном случае пересекается с нашей возможностью постижения Бытия.

Сам факт того, что какие-либо объекты, включая нас, существуют, подобен чуду и необъясним. Но философская традиция стремится к объяснению этого факта. Для того чтобы постичь суть бытия, мы должны принимать во внимание традиционные объяснения философии прошлого. Постижение бытия должно больше походить на изумленные размышления, чем на рациональные исследования.

Главной целью Мартина Хайдеггера было осуществление анализа, в результате которого бытие показало бы свою сущность. В действительности же Хайдеггер не сумел выйти за пределы феноменологического анализа человеческой сущности. Не всегда вполне ясно, что он подразумевал под «бытием» или почему он считал наше забвение бытия проблемой.

Что вы теперь понимаете о бытии? Разве вы можете забыть о нем? Почему? Следует ли вам рассматривать бытие как нечто такое, что нельзя выразить языком? Если да, тогда почему? Даже если само по себе бытие является сложным для нашего восприятия и понимания, можем ли мы считать его предметом наших обсуждений?

Мы не можем отделить знание от опыта; они составляют одну и ту же действительность. Разумеется, мы вырабатываем собственный подход к жизни. У нас есть свои позиции по отношению к ней, так как мы размышляем о них. Аутентичность предполагает отрицание всякой доказанности окружающих вещей или явлений и отказ от принятия знаний, преподнесенных нам уже постигнутыми человеческим разумом. Для нас крайне важны возможности и способности распоряжаться собственной жизнью и принимать решения, касающиеся окружающего нас мира.

Существование – это все, что существует; ничто может быть только за пределами существования. Бытие имеет место во времени. Времена меняются. Нам необходимо изучать эти изменения и открывать новые возможности. Мы не можем объяснить жизнь, пока не начинаем верить в предлагаемые объяснения. Мы должны самостоятельно распоряжаться жизнью, испытывать новые возможности и способности, должны знать о них. Разумеется, мы должны быть осведомлены также о пределах этих способностей. Нам следует заниматься этим прямо сейчас; время поджимает. Все эти размышления весьма близки к этике, но Хайдеггер не создал собственного этического учения. Какая этика связана с понятиями аутентичного и неаутентичного образа жизни?

Поклонники Хайдеггера возносят хвалу жесткой определенности, детерминированности его исследования. Они восторгаются ясностью и возвышенностью его манеры мышления. Его понимание бытия сводилось к придуманному им самим слову. Задача любого философа, по мнению Хайдеггера, состояла в необходимости услышать и понять это слово.

Все же Хайдеггера считают создателем арканума. В связи с этим он высмеивается в философском мире....

Хайдеггера жестко критиковали. Действительно, он заслужил эту критику из-за его способа философствования и философских взглядов. Он осознанно писал свои труды туманным и неясным языком, в то время как сама философская традиция стремилась и стремится к ясности изложения. После ухода с должности ректора Хайдеггер в основном философствовал в узком кругу своих единомышленников. Но ведь и сама философия в целом не предназначена для широких масс?

По-прежнему имеет место неоднозначность связей Хайдеггера с нацистским режимом. В 1933 году он занял важную должность в университете. Находясь на этой должности, он недвусмысленно восхвалял нацистскую идеологию перед своими студентами и коллегами, утверждая при этом, что именно она является «настоящим и будущим немецкой действительности, а также высшим законом». Сочетая свои философские мысли с нацистской идеологией, он мог добиться, как мы уже отмечали, хорошего карьерного роста. Однако все произошло совсем не так. Философию Хайдеггера трудно привязать к какой-либо идеологии; его мысли фактически не имеют никакой эпистемологической, политической или моральной сердцевины. Менее жесткие критики указывают на то, что Хайдеггер оставил свою должность уже через десять месяцев и в связи с этим не принимал активного участия в осуществлении нацистских зверств. Однако Хайдеггер ни разу не осудил нацистский режим. Он не просил извинения за свои прошлые слова. Хайдеггер просто сказал, что больше не будет писать ничего, связанного с нацизмом, и не повторит поступков прошлого – поступков 1934 года. Несмотря на это, черствые критики обвиняют его в активном и умышленном соучастии в совершении преступлений против человечества.