Читать онлайн «Ганнибал: один против Рима». Страница 7

И греческий историограф добавляет: «Третьей причиной можно считать успех задуманного карфагенянами в Испании проекта».

С наступлением весенней погоды, благоприятной для судоходства, лоцманы отдали приказ. Огромный корабль Гамилькара был выведен из морского бассейна через канал в торговую гавань. Ритуальные светильники были зажжены перед божеством в каюте, и матросы вскарабкались на реи, чтобы поднять паруса. Столпившиеся на краю мола члены совета и судьи, облаченные в мантии, воздели к небу руки, моля о безопасном плавании.

Потом пентеконтор — галера, за длинными веслами которой сидели по пять гребцов, — повернул в сторону от Священной Горы. Сверкание мрамора на вершине Бирсы исчезало в синеве неба над красной линией берега. Маленький Ганнибал, который наблюдал за всем, стоя под навесом на корме, не мог предположить, что тридцать шесть лет пройдет, прежде чем ему доведется снова увидеть Карфаген.

Шесть дней и шесть ночей пентеконтор плыл на запад против господствующего ветра. Корабль держался вне зоны видимости со стоянок карфагенских судов на Африканском побережье и с Питиузских и Балеарских островов с европейской стороны. Войдя в океанские воды, он миновал Геркулесовы столбы (нынешний Гибралтарский пролив). Потом, когда дельфины начали резвиться вокруг длинных весел, корабль повернул к северу, к островку у Европейского побережья.

Город на скалистом острове назывался Гадес (или крепость Гадир, ныне Кадис). Он был еще более древним, чем Карфаген, и вместе с тем во многом на него похожим. Узкий извилистый полуостров простирался к храмам и торговым лавкам Гадеса, как естественный мол защищая прекрасный глубоководный залив. Суда, которые стояли здесь на якоре, были тяжелыми парусниками. Облаченные в мантии судьи, встретив Гамилькара при высадке, по всей форме приветствовали его, ожидая узнать причину его прибытия. Здешние женщины не наблюдали за происходящим, стоя на ступенях храмов, как это было в Карфагене. Прибой, обрушивающийся внизу на скалы, ревел, как шторм, хотя небо оставалось безоблачным. Гамилькар со своей стороны поздоровался с жителями Гадеса с политичной любезностью. Хотя он имел скрепленную печатью дощечку с надписью, удостоверяющей его положение протектора Карфагена, он предъявил еще и ценную бумагу, которая убедила жителей Гадеса, что он берет на себя стоимость выполнения своей миссии.

Его задачей было освоить испанскую землю. В кратчайшее время эта западная оконечность Европы станет новой карфагенской базой, которая будет служить расширению торговли на западном побережье океана.

В таком объяснении Гамилькара заключалось много правдивого, но это была не вся правда. Огромный полуостров Испании был недосягаем для влияния Рима. Вход на полуостров со стороны материка преграждала стена Пиренейских гор. Новые богатства можно было добыть из недр полуострова, свежие армии набрать из его варварских племен. Земля Испании могла стать опорой для изнуренного Карфагена — своего рода горой Эрик огромного масштаба. Титул Гамилькара — протектор — можно было истолковывать двояко.

У него оставалось, однако, мало времени на то, чтобы выполнить эту задачу.

Атлантический океан не был загадкой для карфагенских мореплавателей, хотя они всячески старались скрыть этот факт. В почти давно забытые времена финикийские путешественники под командованием египетского фараона огибали Африканский континент. Половину тысячелетия Гадес (или Гадир) служил опорой атлантической торговли, которая приносила сушеную рыбу, амбру и олово, необходимое для производства бронзы. Соперники финикийцев так никогда и не узнали, откуда бралось это ценное олово. Когда Карфаген обрел могущество в VI веке до н. э., секреты атлантической торговли стали охранять с помощью силы. Гадес превратился в сторожевой пост на проливе, ведущем в открытый океан. Очевидно, такая блокада западного выхода в океан была очень надежной, потому что, когда один морской капитан соперников, Пифий Марсельский (Массилийский), прорвал блокаду, а возвратившись домой, попытался рассказать правду о том, что он видел, греческие ученые посчитали его рассказ вымыслом. И эта оконечность Европы получила название Испания — «Скрытая земля».

Под завесой тайны карфагеняне тем не менее исследовали Атлантику, добравшись до Канарских Островов, а возможно, даже и до далеких Азорских. Один из карфагенян, Гимилькон, проложил путь на север, следуя вдоль берегов, на которых шла торговля оловом, мимо Корнуолла и Британии, вдоль «белых скал» огромного острова, называемого Альбионом, и более маленького «Священного острова» (Ирландия). В своем разведывательном путешествии корабли Гимилькона неожиданно наткнулись на безветренный участок моря, служивший ловушкой как для рыбы, так и для кораблей. Хотя он напоминал Саргассово море вблизи Американского континента, это была скорее часть Бискайского залива, где в плавающих водорослях запутывались косяки тунца — рыбы, к которой карфагеняне всегда проявляли интерес. Сообщение Гимилькона о неподвижном море было добавлено к тем страшным рассказам, с помощью которых карфагеняне охраняли свои секреты.

Примерно в то же самое время, в 500 году до н. э., еще один карфагенянин, Ганнон, руководил флотом, который обогнул Африку. Это была не просто разведка. Флот, состоящий из 50 пентеконторов, перевозил 30 000 человек, включая членов команды судов и поселенцев. Ганнон выполнял определенный план, поскольку, двигаясь на юг, он высаживал поселенцев у плодородных устьев рек и обзаводился переводчиками, готовясь к встрече с коренными жителями на следующем этапе пути. Его карфагеняне слышали вдалеке удары местных тамтамов и узнали, как называется человекоподобное существо — горилла. Прежде чем повернуть назад, Ганнон, который, как и Гамилькар, был суффетом Карфагена, возвел город на острове вблизи устья реки. Он дал ему имя Керне, но где был этот город, никто сегодня сказать не может. Если Керне находился, как многие думают, к югу от Карфагена, суда Ганнона могли попасть на реку Нигер. Существует вероятность, что прибрежные поселения, основанные Ганноном, были связаны с караванными путями в глубине континента, по которым в его родной город доставляли слонов, золото, одежду и рабов.

Если это было так, то во времена Гамилькара Карфаген имел свои торговые порты на западном побережье Африки, где европейские мореплаватели больше не появлялись в течение девятнадцати столетий.

Более того, финикийцы-карфагеняне были первыми в истории людьми, которые основали колонии за морями. Тем самым они сделали первый шаг к новой эре, положив modus viverdi, то есть принципу сосуществования между культурным городом и далекими дикими народами. До этого времени империя действовала методом завоеваний, касалось ли это безжалостного подчинения ассирийцев или более мягкого господства над египтянами. Власть самого Карфагена распространялась только на часть побережья между Киртой кочевников и пустынными заливами Сирта. Карфагеняне владели не более чем центрами на суше с широко раскинувшимися вокруг них поселениями. Эти центры не пытались управлять глубинными районами. Они помогали добывать ископаемые и вести сельскохозяйственные работы на окружающих землях. Иезекииль описывает один из таких древних торговых портов такими словами: «Фарсис, торговец твой, по множеству всякого богатства, платил за товары твои серебром, железом, свинцом и оловом». Эти торговцы держались в стороне, жили своей собственной жизнью возле Гадеса, на Атлантическом побережье.