Читать онлайн «Мятежный «Сторожевой». Последний парад капитана 3 -го ранга Саблина». Страница 23

Февраль на острове Свободы — время традиционных карнавалов, так что наши моряки в прямом смысле попали с корабля на бал. На Кубе наши корабли простояли два месяца. Советских моряков кубинцы принимали как родных. На «Сторожевом» побывал министр обороны Рауль Кастро. Для экипажа организовывались экскурсии, был предоставлен и отдельный пляж.

На Кубе по вине Саблина произошел и неприятный инцидент. В ту пору на флоте все поголовно увлекались чеканкой по меди. Поэтому по прибытии на Кубу Саблин велел матросу-чеканщику заняться изготовлением сувениров для кубинцев. Во время обжига меди паяльной лампой на ней сорвало пробку бачка с керосином, заливший матросскую робу керосин мгновенно вспыхнул, и матрос чудом спасся, выпрыгнув за борт. С ожогами его переправили в местный госпиталь.

После двух месяцев пребывания на Кубе, на обратном пути, отряд кораблей Балтийского флота завернул в Северную Атлантику. Там в рамках межфлотских маневров «Океан-75» балтийские корабли успешно выполнили ракетные стрельбы по условному противнику, за что Потульный получил благодарность от командующего Северным флотом. Затем «Сторожевой» и «Свирепый» зашли на отдых в Североморск.

Вспоминает контр-адмирал в отставке В.Т. Лосиков: «В 1975 году в Северном море проходили совместные учения Северного и Балтийского флотов с ракетными и артиллерийскими стрельбами. После успешного проведения учений в Североморск для пополнения запасов и отдыха личного состава на три дня зашел отряд кораблей Балтийского флота в составе крейсера и двух БПК. Одним из них был “Сторожевой”. Я в то время был начальником политотдела 2-й дивизии противолодочных кораблей СФ, и наша дивизия был назначена принимающей стороной. “Сторожевой” мне запомнился тем, что в сравнении с нашими избитыми океаном кораблями он был совсем новый и свежевыкрашенный, как игрушка, так возвращался с визита на Кубу. Познакомился я и с замполитом “Сторожевого” Саблиным. У него было открытое лицо, сам чернявый, похожий на еврея. У меня привычка, когда знакомился с замполитами, всегда шел в его каюту. Каюта очень много может рассказать о своем хозяине: насколько он аккуратен, собран, какие книги читает, чем увлекается на досуге и т.д. Попросил Саблина отвести меня в его каюту. Он ответил, что не может, так как каюта занята старшим на борту, а он временно перебрался в другую. Пошли туда. Что меня поразило с саблинской каюте — это висящие рядом на стене два портрета—Энгельс и Горшков. Никогда больше я не встречал столь редкого сочетания. Спросил Саблина, почему именно этих деятелей он решил повесить у себя в каюте. Ответ был таков:

— Энгельс был великим военным теоретиком и марксистом, а Горшков — наш современный флотоводец.

При этом он удивился, что я сразу обратил внимание на портреты:

— Вот наш ЧВС Шабликов несколько раз был у меня в каюте, но на портреты никогда внимания не обращал.

Когда я предложил от дивизии помощь в организации отдыха матросов, организации снабжения, то Саблин от всего отказался достаточно резко:

— Я здесь служил и все знаю не хуже вас, никакой вашей помощи мне не надо, я справлюсь и сам!

Сказано было достаточно категорично, и я больше ему уже ничего не предлагал.

Мне Саблин показался человеком достаточно странным. Больше я с ним уже не общался, поэтому больше узнать не успел. Однако вскоре о нем пришлось услышать немало».

1 мая 1975 года под звуки оркестра корабли отряда вернулись в Балтийск. Итогами похода были довольны все — и командование Балтийского флота, и командование ВМФ.

Разумеется, была дана команда представить списки отличившихся на награждение государственными наградами. Попал в эти списки и Саблин. Почему попал? Может быть, начинающий замполит во время похода совершил какой-то подвиг? Но нет, никаких подвигов Саблин не совершал, а занимался обычной будничной замовской работой, да к тому же, по его чистосердечному признанию, не слишком успешно.

Получение Саблиным ордена буквально через несколько месяцев после его прибытия на Балтийский флот из академии выглядит достаточно странным. Не будем уподобляться далеким от флотских реалий журналистам, которые видят в этом еще одно признание гениальности их героя. Как мы уже знаем, никакими выдающимися способностями Саблин и ранее на службе не отличался, не стал он гением и вступив на палубу «Сторожевого». Так что же кроется за столь бцстрым награждением Саблина орденом? Может быть, тогда всех так награждали? Увы, нет. Большинство весьма заслуженных и боевых офицеров так и уходили на пенсию, имея на груди лишь юбилейные медали да ведомственные жетоны за выслугу лет (как говорили на флоте, «за песок»). А в отношении Саблина вдруг такая царская щедрость!

Абсолютно ясно, чтобы получить орден, кто-то должен был написать представление на награду, и если награждение Саблина было награждением по итогам похода на Кубу, то в представлении обязательно должна была стоять подпись командира отряда кораблей, ведь именно он принимал окончательное решение, кто достоин награды, а кто нет. Но с чего бы это Рассукованному представлять к ордену того, кто на него открыто доносит?

Анализируя ситуацию с награждением Саблина, можно сказать, что вряд ли по итогам похода Рассукованный по своей воле подписал представление к ордену на ненавидевшего его зама, а если все же подписал, то не так он уж и был плох, как сообщает нам Саблин.

Помимо всего прочего, Саблин был на Балтийском флоте чужаком, которого никто еще толком не знал, так с чего прибывшего из академии «варяга» награждать только что учрежденным престижным орденом? Других куда более заслуженных офицеров что ли не было?!

Вспоминаю похожую ситуацию в своей службе. В 1981 году, после окончания училища, я прибыл в Лиепаю, в самый разгар подготовки к грандиознейшим маневрам «Запад-81». Буквально месяц спустя мой МПК-2 самым активным образом участвовал в маневрах. Мы осуществляли противолодочное прикрытие огромного конвоя с десантом, шедшего из Балтийска к мысу Таран. Помимо нас в маневрах участвовал еще один мпк нашего дивизиона. Так как с поставленной задачей мы справились хорошо и подводные лодки к конвою не подпустили, были написаны представления на награды. В результате ордена «За службу Родине» 3-й степени получили командир дивизиона и мой командир корабля. Командир второго мпк и его замполит были награждены медалями «За боевые заслуги». Награждены были и другие офицеры, и мичманы. Мне, учитывая малый срок нахождения в должности, вручили грамоту Главкома ВМФ, чему я был весьма рад, так как и это считалось весьма почетно.