Читать онлайн «От Пекина до Берлина. 1927–1945». Страница 77

Сводка за 24 октября 1942 года.

«Армия в течение дня вела тяжелые оборонительные бои на северном и центральном участках фронта, на южном участке вела бои с мелкими группами пехоты.

Противник после интенсивной авиационной и артиллерийско-минометной подготовки в 11 часов, введя в бой свежие силы пехоты и танков, возобновил наступление в направлениях заводов «Баррикады», «Красный Октябрь» и на Спартановка.

Части Северной группы в течение дня отбили все атаки противника и ночью выбили просочившиеся группы и полностью овладели поселком Спартановка.

В 9 часов утра противник начал атаки и после упорного боя к исходу дня овладел центральной и юго-западной частью завода «Баррикады». 138‑я и 308‑я стрелковые дивизии ведут бой за завод «Баррикады».

193‑я стрелковая дивизия с 11 часов отражает атаки пехоты и танков противника, который свежими силами развивает наступление из района Тупиковая улица вдоль Краснопресненской на северную окраину завода «Красный Октябрь», и частью сил по улице Стальная стремится выйти к реке Волге. В 18 часов на участке 895‑го стрелкового полка танки противника вышли на его командный пункт, следовавшая за ними пехота вклинилась в поредевшие боевые порядки. Бой продолжается.

39‑я гвардейская дивизия ведет бой за завод «Красный Октябрь». Противник частично вклинился в северо-западную часть территории завода.

Прямым попаданием бомб завалено 4 блиндажа штаба армии, потери свыше 15 человек. Убит также командир 1045‑го стрелкового полка подполковник Тимошин.

Захватом пленных и документов установлено – перед фронтом армии действуют 7 пехотных и 3 танковых дивизии. В том числе: 14‑я, 24‑я и 16‑я танковые; 71‑я, 94‑я, 100‑я, 295‑я, 389‑я, 305‑я и 79‑я пехотные дивизии. В районе Песчанка отмечается сосредоточение моторизованных частей до одной дивизии. За день боя зарегистрировано до 1500 самолето-вылетов противника.

Командарм решил: Два стрелковых батальона 45‑й стрелковой дивизии придать по одному 193‑й и 39‑й гвардейской стрелковым дивизиям с задачей восстановить фронт этих дивизий по железной дороге вдоль улицы Северная и Тупиковая и не допустить дальнейшего продвижения противника».

По имевшимся у нас данным и по ходу боев было видно, что силы противника так же, как и наши, на исходе. За десять дней боев немцы еще раз разрезали нашу армию на две части, захватили Тракторный завод, но уничтожить главные силы армии не смогли.

Сил и средств на это у противника не хватало. Ему приходилось вводить в бой резервы из глубины, свежие части прибывали даже из Германии. Перед фронтом армии появлялись не только свежие немецкие дивизии, но и отдельные полки и батальоны, спешно переброшенные сюда на самолетах, но и этого было мало. Не от хорошей жизни пришлось противнику из различных дивизий широкого фронта выдирать отдельные батальоны, особенно саперные, и бросать их в бой с ходу, чтобы сломить наше сопротивление. Но поспешно и наспех брошенные в бой эти части и подразделения таяли, как воск, в горниле Сталинградского сражения.

Однако отдать инициативу в наши руки Гитлер не мог, не попробовав еще раз нанести удар, хотя сил для этого удара было уже недостаточно.

После жесточайших боев в октябре наши воины понимали, что такие наступательные действия скоро не подготовишь. А груда неубранных немецких трупов и разбитой техники также говорила, что перешагнуть через эти «свои препятствия» не так легко наступающему. Это все видели своими глазами наши бойцы и делали свои солдатские выводы и редко в них ошибались.

В конце сентября Гитлер говорил, выступая в рейхстаге: «Мы штурмуем Сталинград и возьмем его – на это вы можете положиться. Если мы что заняли оттуда нас не сдвинешь».

Геббельс в беседе с турецкими журналистами говорил: «Я, который всегда говорю, взвешивая свои слова, я вам могу сказать с уверенностью, что до зимы русская армия не будет более опасной для Германии. И говоря это, я убежден, как всегда, что события меня не обманут. Я вас прошу вспомнить об этом через несколько месяцев».

Трудно поверить, что Гитлер и Геббельс не знали о настроении своих солдат и офицеров, которые непосредственно вели бои в Сталинграде. Из писем немецких офицеров в сентябре и октябре мы видим разную оценку событий. Одни, которые, по-видимому, еще не вкусили сталинградского боя, такой, как лейтенант Г. Хеннес, в начале октября писал: «Мы штурмуем Сталинград. Фюрер сказал: «Сталинград должен пасть», а мы отвечаем: он падет. Сталинград скоро будет в наших руках. В этом году нашим зимним фронтом будет Волга».

Однако уже к концу октября картина резко меняется. В письмах немецких солдат звучат совсем другие нотки.

Ефрейтор Вальтер пишет: «Сталинград – это ад на земле, Верден, Красный Верден с новым вооружением. Мы атакуем ежедневно. Если нам удается утром занять 20 метров, вечером русские отбрасывают нас обратно».

Ефрейтор Ф. Бест уже пессимистически заявляет в своем письме к матери: «Специального сообщения о том, что Сталинград наш, тебе еще долго придется ждать. Русские не сдаются, они сражаются до последнего человека».

Военный совет 62‑й армии так оценивал обстановку.

Паулюс не может повторить удара такой мощности, как 14–20 октября. Для этого ему нужна длительная пауза (10-15-20 дней), требовалось подвезти большое количество снарядов, бомб, танков. Однако мы знали, что в районе Гумрака и Воропоново находилось около двух резервных вражеских дивизий, которые могли вступить в бой. Мы считали, что через три-пять дней и эти дивизии выдохнутся и Паулюс вынужден будет ослабить нажим. Тогда мы смогли бы привести себя в порядок, произвести перегруппировку и закрепиться. Но как продержаться эти три-пять дней, когда у нас так мало сил: 37‑я, 308‑я и 193‑я дивизии были, по сути дела, только номерами – всего в них насчитывалось несколько сотен активных штыков. Отбив самое мощное наступление врага, мы были обессилены и все же надеялись, что сумеем отразить новые атаки свежих резервов противника, мы все по-прежнему были готовы драться до последнего человека и патрона.

С 24 октября гитлеровцы стали реже прибегать к ночным атакам, убедившись, видимо, что они не приносят им желаемых результатов, и решили использовать ночное время для отдыха и подготовки к дневным боям. Мы же, наоборот, решили действиями штурмовых групп и внезапными артиллерийскими и авиационными налетами именно ночью срывать их плановую подготовку к наступлению, не давать им покоя. Ночь стала нашей родной стихией.